Пришла к ней Юлия. Так, мол, и так, говорит… Рассказала и про день рождения, и про окровавленного мотоциклиста, и даже про жениха американского.
— Да уж, девка, — отвечает бабулька, — трудно твоему горю помочь. Потому как увел упокойничек твою душу. И не куда-нибудь увел, а аж в Магонию — город мертвых.
— Что же мне теперь делать, бабушка? — жалобно спрашивает Юлия. — Без души-то?..
— А вот погоди, — говорит колдунья, — я тебя научу.
И научила…
— Как помру я, то снесут гроб с моим телом в церкву. И станут искать человека, чтоб надо мной псалтирь читал. Ты и вызовись. И читай молитвы две ночи кряду. А на третью ночь, под самый рассвет, вытащи мое тело из гроба, да и схорони. А сама в церкву возвернись, ляг в мой гроб и крышкой прикройся. А как схоронят тебя, так и окажешься ты в Магонии — городе мертвых. А там уж, девка, не теряйся. Ищи свою душу. Найдешь ее — скажи: «Душа, душа, поди на место…» Ну, а что далее делать, я тебя на том свете научу…
Вскоре померла колдунья. Стали в деревне искать, кому над ней псалтирь читать. Юлия и вызвалась… Читала две ночи подряд, а на третью ночь вытащила мертвое тело из гроба, снесла на кладбище, да и закопала там. Потом вернулась в церковь, легла в пустой гроб и крышку над собой закрыла… Лежит в темном гробу ни жива ни мертва от страха.
Тут и утро. Затопали похоронщики, застучали молотками, вгоняя острые гвозди в крышку гроба. Потом подняли гроб и понесли. Слышит Юлия, как в могилу ее опускают. И как комья земли сверху сыпятся. Зарывают, значит…
И все. Похоронили Юлию.
Полежала она немножко — похороненная, — а затем крышку гроба толкнула, открывается ли?.. Крышка сразу же и отскочила, словно и не была гвоздями прибита.
Встала Юлия, смотрит: поля, леса, дорога извилистая… Ну, она и пошла по этой дороге. Шла, шла и пришла в какой-то город. Народу в городе видимо-невидимо. И все как один — мертвецы. Юлия сразу и поняла, что это и есть Магония — город мертвых.
Идет она по улице — словно ведет ее кто. Уже заранее знает, где прямой улочкой пройти, а где в кривой переулочек свернуть. Глядит: дом стоит — и будто именно сюда ей и надо. На крылечко поднялась, дверь отворила…
А за дверью — свадьба. Сидят мертвые гости, а на месте жениха с невестой — окровавленный мотоциклист и Юлина душа.
Душа в подвенечном платье, а лицо все заплаканное. Повернулся к ней окровавленный мотоциклист.
— Целуй меня! — требует.
— Нет, нет, — в ужасе шепчет Юлина душа, отстраняясь.
