— Да что ты с ней разговариваешь?! — орет Дарья Петровна. — Не видишь что ли, что она самозванка! Гони ее в шею!
— Вот именно, в шею! — подхватили гости. — Умерла так умерла!
Папа обнял Марусю за плечи и шепчет ей на ухо:
— Доча, ты бы, и правда, ушла отсюда. Погулять. А я тебе денежку дам. На мороженое. А, дочурка?.. — и протягивает Марусе какие-то копейки.
— На эти деньги, папа, даже половинку мороженого не купишь, — со вздохом отвечает Маруся.
— А ты купи четвертинку. А то у меня больше нет. Дарья Петровна все деньги забрала.
А Дарья Петровна разговор их подслушивает.
— Обойдется без мороженого, — шипит злобно. — Ишь, наглая какая. Половину мороженого ей подавай. Сразу видать, что самозванка. Та-то девка поскромнее себя вела.
Заплакала Маруся и побрела куда глаза глядят.
Брела, брела и забрела в самый дальний угол двора. На помойку. Смотрит: а на помойке сундучок валяется, с каким мама в цирке выступала. Открыла Маруся этот сундучок…
А там — мама! — сложенная в несколько раз!.. Да не мертвая, а — живая!
Нет слов, как Маруся обрадовалась. А уж как мама обрадовалась, тем более слов нет.
— Мама! Мама! — прыгает Маруся от радости. — Как ты здесь оказалась?!
— Как, как, — отвечает мама, а сама разгибается, сгибается, плечами шевелит, тело свое затекшее разминает. — Папаша твой с Дарьей Петровной обманом засунули. Пристали ко мне: покажи да покажи, как ты в такой маленький сундучок забираешься. Ну я сдуру и показала. А они сундучок на крючок и на помойку…
— Ни фига ж себе, — ахнула Маруся.
Короче, пошли они в полицию и рассказали все, как есть.
— Ни фига ж себе, — ахнула полиция.
И тут же арестовала папу и Дарью Петровну. И отправила их в Сибирь — лес валить и комаров кормить — папу на десять лет, а Дарью Петровну на двадцать; потому что женщины дольше живут.
Ну а мама вскоре привела Марусе нового папу. Дядю Юру. Он художником работал. Деньги рисовал.
И стали они с тех пор жить богато и весело.
Подошла восьмилетняя Машенька к зеркальному шкафу и стала глядеть на свое отражение.
— Че уставилась, дура?! — говорит ей вдруг отражение.
Машенька ушам не поверила.
— Ой, — ойкнула она, — а кто это сказал?
— Кто, кто — конь в пальто! — отвечает голос из зеркала.
Тут Машенька все поняла. Она отодвинула зеркальную дверцу и увидела своего старшего брата. Двенадцатилетнего Вадика.
— Классно я тебя, Маха, приколол! — хохочет он.
— Я тебя, Вадька, тоже когда-нибудь классно приколю, — пообещала Машенька.
