Ладно, а что там со слухами? Слухи множились, хотя и не так интенсивно, как я ожидала, исходя из прежнего опыта. Похоже, отношение горожан ко мне с тех пор несколько помягчело, и пока всё ограничивалось шёпотками. У меня даже нашлись защитники! В числе прочих документов хранился донос о самом настоящем поединке между двумя молодыми людьми из хороших семей, и поводом для него стало моё доброе имя. Группа юношей собралась поесть, выпить и почесать языки, речь зашла об убийствах, кто-то обвинил меня, и тут же другой участник застолья потребовал, чтобы клеветник взял своё высказывание обратно. Слово за слово, дошло дело и до мечей. К счастью, драчунов растащили раньше, чем они успели серьёзно поранить друг друга. Поединки чести тут были не в ходу, так что обоих участников оштрафовали за нарушение общественного спокойствия.
— А ты не знала? — кажется, Тайрен даже несколько удивился, когда я показала ему запись о происшествии. — Да, у тебя есть поклонники среди молодых господ. В основном они тебя и в глаза не видели, но это не мешает им быть в тебя заочно влюблёнными, сочинять стихи о Западной Луне и пытаться найти способ взглянуть на тебя хоть глазком. Кое-кому даже, говорят, удаётся.
— И как, не разочаровываются?
— С чего бы? В основном они безобидны, сравнивают тебя с небесной феей и дальше обожания на расстоянии не заходят. Но я всё равно велел за ними присматривать. Не хотелось бы появления второго Ци Зена.
Мне сразу резко стало не до смеха. До того я с улыбкой размышляла, что если среди обожателей найдётся хоть один поэт выше среднего, то, быть может, я войду в историю всё-таки не совсем законченной уродиной. Но имя казнённого насильника всколыхнуло в памяти то, что я старалась из неё изгнать, напомнив, что фанатское поклонение может быть отнюдь не безобидным.
Однако покамест никакого беспокойства от поклонников не было, и я опять постаралась выбросить то давнее происшествие из головы.
— Что значит — ерунда?! — гремел Тайрен. — Ты считаешь это ерундой? Твой сын бьёт моего!
— Ты, кажется, забыл, что Ючжитар тоже мой сын!
— Но защищаешь ты этого!
— А что мне остаётся делать?! — я по-простецки упёрла руки в боки. — Тайрен, нельзя же быть таким вопиюще несправедливым! Ючжитар Шэйрена давно доводил, что удивляться, что у мальчика лопнуло терпение?
— Доводил? Он ещё маленький и ничего не понимает! Нельзя поднимать руку на младшего!
— А на старшего, значит, можно? Разве к старшему брату не надлежит проявлять почтительность? А к дяде — тем более!
