– Нет, – горячо возразил граф де Ла Марш, – она должна действовать согласно нашим советам, ибо мы вассалы короны! Мы – знать, на которую должна опираться королевская власть, как столешница на свои ножки.
– Что она без нас? – поддержал Лузиньяна герцог Бретонский. – Плантагенет пойдет на нее войной, а она без нашей помощи не сможет даже собрать войско. Мы не пойдем защищать женщину, которая отказалась от наших услуг.
– Вы что же, мечтали присутствовать на королевских заседаниях? – бросил на него недовольный взгляд Тибо Шампанский. – Полагаете, она не сможет обойтись без ваших советов? Она права – выбрала тех, кто остался после свекра и мужа. Не будь этих, она нашла бы других. Не уверен, что вы оказались бы в их числе.
– Уж не собираетесь ли вы, Тибо, защищать испанку? – суженными глазами поглядел на него Лузиньян. – Ну еще бы, ведь она дама вашего сердца! Какого черта тогда вы выразили желание присоединиться к нам? Ваше место у ног испанки, которая с удовольствием продолжит слушать ваши любовные стишки.
Тибо бросился на обидчика и врезал ему в челюсть. Тот пошатнулся, потом замахнулся и нанес противнику удар в грудь. Оба сцепились, повалились на пол и принялись колотить друг друга.
– Прекратите немедленно! – закричала Алиса де Вержи. – Черт знает во что превращается наше собрание!
Драчунов разняли, развели в разные стороны.
– Чего вы набросились на него? – гневно спросила герцогиня у Тибо. – Все знают, что вы были любовником королевы.
– Прежде всего, мадам, – не слишком-то любезно ответил ей Тибо, – этот факт никем не установлен и не доказан. Второе: никто не имеет права вмешиваться в мою личную жизнь, разбирая мои поступки. И третье. Я здесь потому, что королева Бланка нанесла мне обиду, которую я не намерен ей прощать, однако я никому не позволю отозваться дурно о женщине, тем более о даме моего сердца, пусть даже оно и разбито ею. Прошу всех присутствующих уяснить себе это. В противном случае я готов вызвать на поединок любого, пешим или конным, и мы будем биться насмерть! Я, граф Тибо Шампанский, все сказал.
– Ну, ну, успокойтесь, – примирительно сказала Алиса де Вержи, – никто не собирается оскорблять вашу бывшую даму сердца. Не хватало нам тут всем передраться. А вы, Лузиньян, тоже хороши! Кто дергал вас за язык? Или вы полагаете, законы рыцарской чести канули в Лету? Что же до королевы-матери, – обратилась она к присутствующим, – то она, безусловно, не простит тем, кто не приехал на коронацию. И никогда не назначит их своими советниками. Отныне они – ее враги. Все же они остаются слугами короны, которым она сможет приказать как сюзерен своему вассалу.
