Переизбыток населения имел одну особенность. По законам, принятым в Венеции еще в XV веке и постоянно продлеваемым, евреям запрещалось владеть недвижимостью. Поэтому они не могли стать владельцами домов, в которых жили. Таким образом, вся недвижимость в гетто принадлежала домовладельцам-неевреям. Когда евреи вселялись в дом, арендная плата поднималась на треть, а выплаты гарантировала вся община. Предполагалось, что больше арендная плата не поднимется. Поскольку евреи не имели права владеть домами, срок владения на правах аренды в некотором смысле обеспечивался применением старого еврейского понятия «хазака», или права, основанного на сроке давности или обычае. Так, под страхом самых суровых общественных и религиозных санкций, учреждалось своего рода право аренды в пользу действительного жильца, которое охраняло его от эксплуатации и несправедливой конкуренции. Никому не позволялось предлагать более высокую арендную плату, чем платил нынешний жилец, или добиваться его выселения иными средствами. Таким образом, право, основанное на сроке давности, превращалось в своего рода пожизненную аренду. Аренду можно было передать путем дарения или продажи. Аренда переходила по наследству от отца к сыну, а часто составляла приданое дочери. Пока вносилась арендная плата, правам жильца ничто не угрожало. Впоследствии jus gazaga (как данную норму называли на смеси латыни и иврита) признали даже гражданские власти.
В таких условиях одну из величайших опасностей для гетто представляли пожары. Здания были так высоки и так легко воспламенялись, а изоляция от внешнего мира — столь полной, что до прибытия помощи пожар мог причинить огромный ущерб. До наших дней в Венеции сохранилось очень мало изначальных зданий еврейского квартала. Евреи обязаны были содержать свою пожарную службу; однако она не всегда оказывалась действенной. Так, в ночь с 14 на 15 апреля 1752 года на Калье-деи-Баруччи в Старом гетто вспыхнул разрушительный пожар. Говорят, что ущерб от пожара превышал миллион дукатов. В пламени погибли шесть человек, двое из них христиане; еще 24 человека получили серьезные травмы. Всеобщее восхищение вызвал героизм еврейского юноши, который храбро бросился в огонь, чтобы спасти свою мать[13]. Еще один разрушительный пожар вспыхнул в 1764 году в большой Немецкой синагоге. Данное событие увековечено в гимне, который пели еще долго после события. В других городах, которые находились в венецианских владениях, условия проживания евреев были примерно такими же. В Вероне в ночь на 30 октября 1786 года вспыхнул страшный пожар. Невзирая на все попытки его потушить, огонь бушевал три дня и унес жизни пяти человек; многие получили травмы. Художник Вита Греко изобразил эту катастрофу на одной из своих картин. Можно себе представить всеобщую радость в тех случаях, когда удавалось без особых последствий справиться с пожаром, способным причинить большие бедствия. В Падуе до недавних пор ежегодно праздновали «Пурим дель Фуоко» в увековечение избавления общины от бедствий во время такого пожара в 1795 году. Событие отметили также в поздравительной оде, направленной городскому голове в знак признания за энергичные меры, которые тот предпринял для спасения жителей. Не полагаясь всецело на Божественное милосердие, община в то же время предпринимала шаги для того, чтобы реорганизовать в гетто службу борьбы с пожарами.
