Судя по всему, ужас от тех событий знаменовал собой самый мрачный час в истории еврейского мученичества. Оптимистический еврейский разум начал с еще большей надеждой ждать великого Рассвета, который должен был последовать за тьмой. Ждать оставалось недолго.
Не прошло и двух десятков лет, как наступил период, когда помыслы венецианских евреев больше, чем когда-либо, сосредоточились на Святой земле и соседних с ней странах. В 1666 году весь еврейский мир потрясло явление в Леванте Шабтая Цви, каббалиста и мистика, который называл себя Мессией. Обладавшие солидной репутацией ученые и придворные от Гамбурга до Каира неожиданно теряли головы, предлагали содействие новому израильскому царю и готовились спешно покинуть свои дома, чтобы следовать за ним. Небольшая авиньонская община приготовилась целиком эмигрировать в Палестину. На всех европейских биржах упрямые еврейские брокеры ставили крупные суммы на то, что их кумир вскоре будет признан правителем Османской империи. Венецианская община не избежала общего безумия. Весь город был взбудоражен. Все с волнением ждали прихода каждого нового судна из Леванта. Оживленные группы на улицах гетто взволнованно обсуждали свежие новости. Последние известия заботливо распространяли в еврейских общинах, где с нетерпением ждали сообщений из Венеции. Посланники других еврейских общин в Италии и за ее пределами, которые проходили через город, чтобы присоединиться к самозванцу, несли с собой рассказы о волнениях, охвативших их родные города. Тем самым они усиливали общее смятение.
Вся община была поражена общей волной воодушевления. Приверженцев лжемессии возглавил Мозес Закуто, раввин, каббалист и драматург, который остановился в венецианском гетто у «западников» по пути из Амстердама в Палестину — почему-то через Польшу. Общее безумие не обошло даже таких серьезных ученых, как Самуэль Абоаб. Тщетно Якоб Саспортас (лондонский хахам, или раввин, который бежал в континентальную Европу, спасаясь от эпидемии чумы, и оставался единственным видным европейским деятелем, сохранившим ясную голову) посылал ему письма с предупреждениями и упреками. Гетто накрыла волна раскаяния и самообвинений; люди хотели стать достойными того, чтобы вступить в мессианскую эру. Детей называли в честь долгожданного царя. Напечатали особый молитвенник, которым могли пользоваться его приверженцы. Авраам Перейра, доверчивый и необычайно богатый его сторонник из Амстердама, отправился в Палестину, чтобы находиться на месте, когда произойдет окончательное освобождение; но по пути он заехал в Венецию, внеся вклад в общее волнение. По просьбе глав общины раввинат направил в Константинополь официальное письмо, в котором запрашивал подробности. Им прислали фальшивый ответ, составленный одним из самых легковерных учеников Шабтая Цви. В ответе подробно подтверждались все, даже самые оптимистичные, надежды. Не приходится сомневаться в том, что в венецианских синагогах, как и в других местах Европы, молитвы о здравии светского правительства сменились молитвами за самозванца. Посол Венеции в Блистательной Порте слал на родину дипломатические отчеты о примечательных событиях, которые разворачивались у него на глазах.
