В течение следующего часа Ксориалль бомбардировал Монтгомери раздражителями, время от времени направляя реакции, а иной раз регистрируя чисто спонтанные ответы. Дэмми ощущал уколы, подергивания, тики, приступы острой боли — во всех частях тела по очереди. Когда же, наконец, наставник объявил, что сеанс окончен, он облегченно сдулся.
— Как ощущения, мой мальчик? Невольно заинтригован? Настроен сотрудничать отныне по полной программе?
— Ну, — произнес Дэмми, — сам знаешь, как дела обстоят. Без понятия. Понял, да?
— И всякое такое, — фыркнул Ксориалль. — И так далее. И ты-ды. Типа того. Боль-мень. Э-э-э... м-м-м... это... Наверное. Дамокл! Будь добр, избавь меня от этих туманных, неоформленных вербализаций, по сути лингвистического мусора! Ты ведь все понимаешь!
— Посмотрим, — безразлично ответил Дэмми.
— Ты меня разочаровываешь, Дамокл. В некоторых смыслах, ты не оправдываешь ожиданий.
— Ты мне сердце разбиваешь, — сказал, зевая, Дэмми.
— У твоего вида есть общая большая слабость: умственная лень. Из-за нее ваш потенциал никогда не будет раскрыт.
— Как скажешь, док. Все мы не без грешка.
— Уф! Ну что ж, можно, думаю, продолжать. Далее мы проверим передачу мысли. Очисти разум, пожалуйста, и войди в транс второго уровня.
— Не верю я в эту ерунду с чтением мыслей, — сказал Дэмми, закрывая глаза...
Серый туман разума. Мимо проплывают случайные образы. Интересно, он меня читает? Подумай о чем-нибудь еще. Гоночные машины. Тарелка спагетти. Удачный день, когда поставил на победителя...
Что-то вторгается — новая форма, чуждая для разума. Не тот любознательный шельмец, к присутствию которого Дэмми привык. Оно двигалось, меняло формы, становилось словами.
«Как слышишь меня, Дэмми?»
— Эй!
«Не говори — думай!»
«Шишел-мышел, взял да вышел. Ля-ля-тополя. На дворе трава, на траве дрова. Тили-тили-тесто...»
«Дамокл! Сосредоточься! Передавай: я... тебя... слышу».
— Бред, док, но я...
«Мысленно!»
Осторожно, стараясь не задеть засевшую в уме чужеродную форму, Дэмми вытянул фантомную конечность. Сперва неловко, затем все более уверенно, он нащупал тропинку вдоль течения и обогнул нависшее над ним пульсирующее пятно разумного света, которым был Ксориалль. Двинулся вдоль проводков электроэнцефалодина к источнику.
Пространство внезапно расширилось. Он ощутил сложность, запутанность тонко переплетенной сети, ощутил поток и вибрацию энергий, постиг безгранично сложную схему, матрицу в основе эффекта ментального поля.
