– Выпьешь чаю сейчас или позже, когда пойдешь спать?
Мэрион вздрогнула, будто очнувшись.
– Позже. Ты столько для меня делаешь.
Хилари облегченно вздохнула. Это значит, Мэрион приходит в себя. Очень трудно бывало достучаться до нее, пока она находилась в состоянии глубокого горя и отчаяния. Можно было только ходить вокруг на цыпочках, ободряя ее, готовя еду и оказывая всевозможную поддержку. Но если ей станет лучше, она сможет разговаривать, а это пойдет ей только на пользу. Щеки Хилари немного порозовели, а в глазах заблестели искры надежды. Она принадлежала к тем людям, чье выражение лица постоянно менялось. Еще минуту назад она выглядела бледной и несчастной замухрышкой с глазами одинокого ребенка, который изо всех сил старается быть храбрым и хорошо себя вести. Она ответила:
– Мне нравится этим заниматься, ведь ты это знаешь.
Мэрион улыбнулась.
– А как ты сама? Навещала тетушку Эммелин?
– Нет, не смогла. Я уже поехала, но так и не добралась до нее. Дорогая, я такая дурочка. Села не в тот поезд, а это оказался экспресс, и мне удалось выйти лишь в Ледлингтоне. А потом я потратила несколько часов, чтобы вернуться, и не рискнула снова отправиться в Уинсли-гроув, боясь, что не успею домой к твоему возвращению.
– Милое дитя, – произнесла Мэрион, снова погрузившись в свои мысли. И добавила: – Тетушка Эммелин будет сердиться.
– Я позвоню ей.
Хилари уселась на коврик перед камином, обхватив руками колени. У нее были короткие каштановые волосы с непослушными кудряшками. Ее фигура выглядела по-детски легкой и худощавой. Руки, обнимавшие колени, – маленькие, но сильные и умелые. Алые губы – изогнутой формы и слегка припухлые. Смуглая кожа, маленький, как у ребенка, нос и яркие глаза, цвет которых сложно определить. Когда она казалась взволнованной, счастливой или рассерженной, смуглая кожа приобретала розоватый оттенок. У нее был красивый голос и изящный поворот головы. Милый ребенок с отзывчивым сердцем и горячим нравом. Она бы позволила убить себя ради Мэрион Грей, а к Джеффри относилась как к брату, хотя у нее никогда не было братьев. Она решила отвлечь Мэрион от грустных мыслей с помощью беседы.
– В поезде со мной случилась неприятная история. Сначала я подумала, что столкнулась с сумасшедшей истеричкой, но потом выяснилось – она твоя знакомая, дорогая.
Мэрион улыбнулась, и Хилари возликовала. Ей становится лучше, на самом деле лучше. Она продолжила рассказ о своем удивительном приключении, стараясь сделать его как можно более захватывающим.
