Александр II обиделся на мягкий приговор и приказал министру юстиции изменить либеральное законодательство. Тут же было создано Особое присутствие Правительственного Сената, занимавшееся только политическими делами или делами, объявленными таковыми. Само собой, сто оправданных по делу «Народной расправы» студентов опять арестовали и без суда административно вышвырнули в «места не столь отдаленные», как называли Западную Сибирь, и в «места отдаленные», то есть Восточную Сибирь. Теперь Третье отделение могло до бесконечности продлевать сроки административных ссылок, и часто это делало.
Летом 1872 года Швейцария выдала Нечаева России как уголовного преступника. Через год ему на суде объявили двадцать лет сибирской каторги. Он заявил: «Во главе империи много людей, живущих по выражению «После нас хоть потоп!» Долой царя-кровопийцу!» Нечаева засунули в Секретный дом Алексеевского равелина Петропавловской крепости, где он умер в ноябре 1882 года. Все другие революционно-оппозиционные группы в России открестились от методов Нечаева, а великий Федор Достоевский по делу о «Народной расправе» написал знаменитый роман «Бесы».
Летом 1873 года члены кружка Александра Долгушина пошли по уездам Московской губернии рассказывать, что «на земле скоро все будут равны». У них был переносной печатный станок, и Подмосковье наводнили тысячи листовок. Некоторые крестьяне рассказали о долгушенцах старостам, те донесли становым приставам. Долгушинцев арестовали, судили и отправили на каторгу. Во многих городах прозвучал клич «В народ» и там началось создание мастерских сапожников, столяров, слесарей, швей, где обучали оппозиционеров-пропагандистов. На печатание книг-сказок для народа собирались деньги по всей России.
Весной 1874 года тысячи молодых, который вскоре назвали народниками, из Петербурга, Москвы, Киева, Саратова, Самары двинулись на Волгу, Дон, Днепр и Урал. Они агитировали в сорока имперских губерниях, шли от села к селу, от деревни к деревне, разговаривали на социальные и социалистические темы, распространяли листовки, прокламации, брошюры. Народники и крестьяне говорили на разных языках. Были случаи сдачи народников в полицию крестьянами.
К концу лета 1874 года жандармы арестовали почти две тысячи народников. Почти тогда же начались аресты в рабочих кружках Петербурга. Три года продолжалось следствие, о котором многие современники писали, что жандармы запутывали, раздували, разветвляли, хватали множество людей ни за что ни про что. Александр II знал о полицейских беззакониях, но не вмешивался. По российским тюрьмам запели: «Если погибнуть придется, в тюрьмах и шахтах сырых, дело, друзья, отзовется, на поколеньях живых!»
