Когда пыль осела, Торак увидел искры от растоптанного костра, они были разбросаны по земле, как звезды по небу. Он спрыгнул с дерева и осмотрелся. Тиацци исчез.
Торак не мог в это поверить. Он, спотыкаясь, бродил по каменным склонам. Ничего. Грохочущие копыта уничтожили все надежды выйти хоть на какой-то след. Тиацци растаял как дым.
– Нет! – закричал Торак.
Его крик эхом прокатился по долине. Эхо стихло, только где-то, словно насмехаясь над ним, осыпались мелкие камни.
Торак тяжело опустился на валун. Он упустил свой шанс отомстить.
Из темноты появился Волк и в несколько прыжков радостно подбежал к Тораку. Его шерсть была в колючках и репейнике, и он весь распушился от радостного возбуждения, а Торак не мог понять почему.
«Много добычи, – сказал он. – Чуть не растоптали. Хорошо, что тебя здесь не было».
Волк прижал уши, смущенно зевнул и перевернулся на спину, как будто просил прощения. Этого Торак тоже не понял.
Он спросил Волка, далеко ли Укушенный.
«Ушел» – это все, что ответил ему Волк. Торак провел ладонью по лицу. Он ничего не добился. Теперь оставалось только одно – вернуться к Благородным Оленям и попытаться убедить их, что колдун племени Лесной Лошади на самом деле Тиацци. И начать все сначала.
На Торака навалилась дикая усталость. Он скучал по Ренн. Она будет злиться из-за того, что он не взял ее с собой, но как бы она ни ругалась, он бранил себя еще сильнее.
Когда Торак дошел до конца долины лошадей, луна уже зашла, и идти дальше не было смысла. В нескольких шагах над Извилистой Рекой он нашел поваленное дерево и соорудил из веток некое подобие укрытия с подстилкой из прелого папоротника. Свой спальный мешок Торак оставил у Благородных Оленей, но сейчас он так устал, что мог обойтись и папоротником, просто нарвать надо было побольше. Пожевав полоску сушеного мяса и воткнув последний кусочек в щель березы, Торак закутался в накидку из крапивы и мгновенно уснул.
В этот раз он знал, что спит. Он лежал на спине в укрытии, но над ним сверкали мириады звезд. Он был весь в холодном поту от страха, но не мог пошевелиться. Черная тень заслонила звезды. Над ним кто-то склонился. Мокрые волосы коснулись его лица. Он услышал тихий скрип прогнившей шкуры тюленя и весь сжался от ледяного дыхания.
«На дне Моря так одиноко… Рыбы едят мою плоть. Мать-Море перекатывает мои кости. Холодно. Очень холодно».
Торак попытался заговорить, но не смог пошевелить губами.
«Почему ты не пришел ко мне на Утес? Я был один и ждал тебя. Здесь я совсем один. И здесь очень холодно».
