Я незаметно протянула руку к фенианским ткацким станкам. Те усердно жужжали и лязгали, выдавая ярды серой шерсти, а я наматывала нежные нити чар на волокна, и в ткани уже поблескивал золотой свет.
– Леди Софи…
Пальцы сжались, почти разорвав чары, но мне удалось расслабиться и оставить мерцающую нить нетронутой.
– Да? – вежливо улыбнулась я Айбюсу Хайроту, владельцу ткацкой фабрики, дородному фенианцу, чей нос формой напоминал редьку.
Наше с Альбой присутствие в цеху он переносил стоически, с немногословной учтивостью делового человека, желающего, чтобы его оставили в покое. Не способствовало и то, что мы были иностранцами, а я и вовсе, по слухам, ведьмой. Тем не менее всю эту неделю со времени нашего приезда фабрикант терпел навязчивых гостей.
– Вы закончили наблюдение? – пробормотал Айбюс, обозревая свою небольшую империю ткацких станков и служащих, одетых в легкую форму. – Мы почти готовы к закрытию. Работа на сегодня окончена.
– Разумеется, – кивнула я, истончая волшебные нити, затем обрывая их и закрепляя концы в волокнах утка`.
Я накладывала чары легко и непринужденно, и со стороны все выглядело так, будто я просто смотрю сквозь тонкую дымку ворсинок, как опускаются и поднимаются детали станков. Если, конечно, никто не догадается бросить взгляд на мою напряженную правую руку.
Айбюс Хайрот не обращал внимания ни на что, кроме сияющих новых машин и денег, которые они могут ему принести.
– Мы подготовим тюки для отправки. Адрес тот же?
– Да, – отозвалась я.
Пунктом назначения был порт в Хейзелуайте, что железной рукой удерживала наша армия. Там шерсть раскроят и сошьют из нее форму для солдат.
Я вышла из цеха, миновала опустевшие кабинеты руководства. Альба обсуждала тонкости обмена фенианской валюты с какой-то мелкой сошкой, которая отвечала за наш счет. Подобный разговор я поддержать не могла, потому улизнула на улицу, где сразу принялась плотнее кутаться в плащ – сильный и влажный ветер сбивал с ног. В Галатии ранней осенью еще тепло, иногда даже возвращается летняя жара, а деревья, прежде чем расстаться с листвой, одеваются в золото. Здесь же, в глубине страны, их совсем немного, и все они тонкие и кривые, с серыми иглами цвета скалистых утесов. Северный океан высосал из скал тепло, а ветер окутал побережье просоленным туманом. Мы приплыли сюда из Квайсета на крепком корабле. Капитан бросал его в волны против упорного ветра, как портной протыкает иглой грубую шерсть. Мы мерзли на нем три недели.
