Про коллекцию старинных монет нотариус удовлетворенно, благоговейно отчеканил в свою пользу.
– Вот же, ах-х!! – не сдержавшись, обронил Олег, метнув быстрый взгляд на понимающего человека. На Марину…
И я решительно настроилась бороться с меркантилизмом в своей семье. Это намерение подтвердили их позеленевшие лица, когда пакет акций Натальи Михайловны упал в дрогнувшие руки мэра. Контрольный пакет, которым раньше владел сам Воробьев в созданном им доходном предприятии. Надо отдать должное тетке – она поставила условие, фирма не может быть ликвидирована. Мэр берет на себя полную деловую ответственность. Часть дохода ежемесячно должна перечисляться мне на уже открытый счет. В случае возможного банкротства контроль переходит к бывшему партнеру Воробьева – административному директору предприятия. Условия по отношению ко мне остаются. А вот дальше, даже для меня, подготовленного слушателя, последняя воля усопшей показалась полным бредом. Нотариус же читал это с абсолютно каменным лицом: «За исключением части дома, переданной доченьке Катеньке моим мужем, остальное имущество по приложенной переписи, включая надворные постройки, сад, гараж с машиной, яхту с сараем и Седмицу, переходит моей племяннице, дорогой Дашеньке. Наследница не имеет права переносить останки своей матери, похороненной в доме. Это обязательное условие наследования. На поддержание дома и наемных помощников, а также текущие расходы, для моей племянницы Дашеньки оставлено денежное содержание. Оно будет пополняться доходами от бизнеса покойного Сергея Витальевича. Не суди его строго, он тоже был добр к тебе. Солнышко, Дашенька, моя дорогая, не обижай свою сводную сестру Екатерину. Признай официально ее своей сестрой в дарственной. Поделись с ней частью наследства, как сочтешь нужным. Не медли, лапушка моя. Особенно это касается Седмицы – подари ее Катюше. Только Катенька сможет противостоять ей. У твоей сестры особый дар. Уезжай из дома, уезжай из города на двадцать первый день после моей кончины и в другие ведные дни. Дух Седмицы может вселяться в человека или в его прах, и тогда жди беды. Только Катенька способна выдержать ее взгляд. Только она может от неё откупиться. Счастье в этом доме зависит от Кати. К четырнадцатому дню, не дожидаясь двадцать первого, ты должна уже отдать Катеньке половину всего, чем владеешь по моей воле. Помни, половина лучше целого, она не утянет тебя в омут смерти. Знай, тот, кто осмелился быть хозяином над Седмицей, рискует потерять душу. Если ты не захочешь такого наследства, отпиши все своей сестре Екатерине и уезжай. Прошу, Дашенька, уважь мою просьбу. Не будет мне и твоей матери покоя, если ты не внемлешь моим мольбам. Твоя и поныне Воробьева Наталья Михайловна».
