Армия жизни | страница 5
Говоря о подростках, Щекочихин выламывался за возрастные рамки читателя. «Понятия дружба, верность, предательство, трусость, приспособленчество, мужество не нуждаются в адаптации по малолетству», — сказал мне Павел Гутионтов, который знал Щекочихина, работал с ним.
Тексты Щекочихина для 80-х чересчур смелые, для нас сейчас — слишком наивные, но они вневременные. С подростковой темой Щекочихин расстался в 86-м, началась перестройка и стало можно говорить о более серьезных проблемах. Но подростки продолжали наведываться к нему, даже когда он уже работал в «Новой газете». (Кстати, Пшеничный вспоминает, что это именно он познакомил Щекочихина с главредом Муратовым).
Давайте так. Сборник статей Щекочихина — он об откровенном диалоге с этим миром, в принципе о возможности такого диалога. Не пройти мимо того, что сегодня в стране попадает под табу, не закрыть глаза на неприглядное, бытовое — а спросить «Почему так?».
В Щекочихине была неизжитая романтика, трогательная, смешная. Какой нам всем стоит поучиться.
«Какими мы видим старших, такими и становимся», — сказал один из героев Щекочихина Алексей — фанат, панк, скейтер (его интересы быстро сменялись). Это — в добавок ко всему — сборник о моих старших, какими они были, и почему они сейчас с нами именно такие. А что будут читать о нас, чтобы понять наше время?
Екатерина Фомина, «Новая газета»
Этот телефонный аппарат я включаю только по четвергам. В остальные дни он завален письмами, черновиками, гранками. Я просто забываю о его существовании.
Но по четвергам к трем часам я сметаю ворох бумаг и выхожу на связь.
— Алло, «Литгазета» слушает…
— Я — Форейнджер…
— Не понял. Кто?..
— Меня зовут Игорь. Кличка Форейнджер, фанат ЦСКА.
— Сколько тебе лет?
— Пятнадцать.
— Форейнджер, а мне сказали, что фанатов ЦСКА уже больше нет. Кончились.
— Это «мясники» сказали?
— Послушай, наш связной телефон не для того, чтобы слушать оскорбления в адрес друг друга. Говори нормально.
— Я хотел спросить, так вам сказали спартаковские фанаты?
— Нет, ваши.
— Ну… В общем, правильно, но дело в том, что мы еще держимся. Есть много дезертиров среди наших, но мы еще держимся. Мы — держимся!..
— Алло, вот что я хочу вам сказать…
— Простите, представьтесь, если можно. Как вас зовут, сколько вам лет.
— Наташа, 18 лет. А теперь я вас спрошу.
— Спрашивайте. Слушаю вас.
— Какое право вы имеете входить в нашу жизнь?!
— А вы считаете, что не надо?
— Мы же не лезем в вашу жизнь!
