Переход на стадию познания открыл сразу десять доступных основных связей, а повышение каждой следующие относительной единицы материи — ещё пять. Итого я мог разгуляться аж на тридцать основных связей.
Добавил по пять в силу и выносливость, шесть — в ловкость и восемь — в интеллект. Поднял все основные характеристики до значений, кратных пяти, а оставшиеся шесть штук влил в восприятие. Получилось так:
Сила 15, Ловкость 20, Выносливость 15, Восприятие 26, Интеллект 20.
За две недели я проработал в лаборатории сотни часов. Теперь у меня был доступ ко всем ингредиентам, которые можно было найти в городе. Я перелопатил тысячи комбинаций и проверил десятки тысяч разных вариаций со слойностью. Пополнил запас своих зелий интересными образцами, но ответ на главный вопрос так и не нашел.
Материя работала с телом в качестве напарника. Преследуя свои интересы, а именно — постоянный рост, материя помогала телу. Увеличивала физическую силу, реакцию, скорость мышления и готова была жертвовать собой, чтобы поддерживать в теле жизнь, когда становилось совсем хреново. Материя делала много и готова была сделать ещё больше, лишь бы продолжать существовать. Но к сожалению, её возможности были ограниченными.
Что бы я ни придумывал, мои идеи упирались в непоколебимую догму — с помощью алхимии я могу влиять на материю, но как бы та не изворачивалась, она не в состоянии отрастить мне новые ноги.
— Сайлок! — Крикнул Пит, сбегая через ступеньку со второго этажа. — Звонил Тучный! Он забрал зелье преломления и через час привезет его сюда!
«Можно?» — мысленно спросила Саша и постучала в дверь.
«Заходи!»
«Со мной Питон и Башмак, они хотели бы…».
— Валите к херам! — Крикнул я. — Я звал только Сашу!
«Ладно-ладно, успокойся! Я вхожу одна! Хорошо?».
«Входи».
Саша открыла дверь, втянула носом воздух и замерла с выпученными глазами:
— О, господи, Сайлок!
На мне была светлая майка, пропитанная кляксами различных зелий. Некоторые из них воняли. Хотя за прошедшие сутки я привык. Лаборатория превратилась в нагромождение стеклянной посуды, испачканных колб и разбитых сосудов. Ту гору стеклянного хаоса и лабораторией сложно было назвать. Моё рабочее место больше походило на стол в наркоманском притоне, где готовят и употребляют не отходя от кассы.
У одной из стен на клеенке лежали человеческие конечности. Теперь Саша знала, что люди Диара привезли мне в том черном мешке. Руки и ноги бедолаги, погибшего на улицах Стольного, лежали на клеенке. Правая нога ссохлась, будто уголек, левая рука поменяла цвет на голубой, правая рука переломилась в трех местах, и только левая нога выглядела обычной отсеченной конечностью, не считая её увеличенных размеров. Она лежала передо мной точно лишний кусок пазла, но я-то знал правду.
