Позади пищит резина. Виляя в стороны, тачка Порчей сдает назад. Разворачиваюсь и срываюсь с места, но кто-то одергивает меня за плечо. Валенок стоит на ногах. Как так? От удара на замахе ногой, его материя должна была рассыпаться в крошки, будто стеклянная игрушка. Проходит полсекунды, и я получаю анализ случившегося. Валенок умеет грамотно распределять энергетические щиты. Он не просто выставил его перед ударом, а сделал точечным, подставив под мою ногу.
Блокирую левый боковой и отступаю на два шага назад. Увожу в сторону хук с правой и отбиваю дробь из шести ударов в грудь. Хрустит грудная клетка, бляшки и звездочки на куртке остаются на коже Валенка вечными шрамами. На его материю накатывает очередь ураганных волн. Под первой и второй звенья прогибаются, но выдерживают. Третья и четвертая сносят хлипкие связи. Пятая и шестая выбивают опоры и расшатывают конструкцию.
Поворачиваюсь к Валенку левым плечом, чтобы заблокировать удар ногой, в продолжение выкидываю правую руку с разворотом. Предплечье врезается в челюсть. Череп Валенка тяжелее, и он первым отправляется в путешествие. Приклеенная к нему кожа задерживается. Оттянутые щеки, искривленный нос, подвисшие в воздухе брови. Они поспевают за черепом чуть позже и всей гурьбой сваливают на двадцать метров в право. Валенок бьется позвоночником об угол контейнера и сползает на асфальт, будто вывернутым на изнанку.
Вторичная характеристика рукопашный бой повышена до 18;
Общий объём материи увеличен до — 24,95 относительных единиц.
Тачка Порчей выскакивает задом на примыкающую улицу. Водитель делает полицейский разворот и скрывается за домами.
— За меня не волнуйся! — мычит истекающий кровью Башмак. — Я в порядке!
— Ещё бы! — сплевываю кровь и бросаюсь в погоню. — Ты ж кореш Витана!
Пробегаю переулок, выглядываю из-за угла и вижу ускользающие фонари. Простреленное тело даёт сбой. Бьёт пот, накрывает одышка, недомогание и слабость. Картинка перед глазами плывёт, смешивая уличные фонари, вывески, светофоры и фары в неразборчивый калейдоскоп. Моргаю, пытаясь вернуть зрению резкость, но каждый раз, когда опускаются и поднимаются веки, в глазах остается темень.
Печать высасывает энергию. Обнажает полученные ранения.
Срываюсь с места. Подошвы отбивают ускоряющийся ритм от тротуара, руки с реверсом по очереди улетают за спину. Разгоняюсь. Красные фонари седана перестают отдаляться и вскоре медленно плывут навстречу.
Если водитель и смотрел в зеркало заднего вида, то искал там другую машину. Ждал, что наша тачка выскочит из переулка и помчится за ним. Её там не было. На четвертом перекрестке он снизил скорость.
