В десять петель обмотал Башмака за ноги и закрепил узлом. Ухватился за веревку и пополз наверх. Материя больше не сдерживала даже такую никчемную боль, как боль в ладонях. Шершавый канат стягивал кожу, наращивал мозоли.
Плечи заржавели. Мысленно я переставлял руки, точно вращал катамаранными лопастями. На деле — они очень сильно запаздывали. Словно я запустил тяжелое приложение на дохлом компьютере и наблюдал слайд-шоу вместо плавной картинки.
Кромка колодца осталась позади. В глаза ударил солнечный свет, и я с облегчением увидел, что за мной никто не пришел. Тридцать секунд передышки. Легче стало? Ни капли. Ещё тридцать. Понятно. Легче не станет.
Прижимаюсь к земле и спускаю руки в колодец. Ладони сами по себе разжимаются, чувствуя грубую текстуру веревки. Они не хотят этого повторять. Я заставляю.
Тащу Башмака наверх. Его ноги вздымаются к небу. Тело ещё не оторвалось от земли, и тяжесть кажется сносной, а вот дальше… Руки и плечи превратились в железные заготовки. Не столько болят, сколько не слушаются. Я приказываю локтям сгибаться, а кистям — перехватывать веревку. И те, и другие свисают, будто заклинивший замок.
Бросаю Башмака на дно и отползаю от колодца. На одних руках мне его не вытащить. Подползаю к опоре, вокруг которой держится веревка. Упираюсь в верёвку задней стороной шеи. Тащу к краю холма, толкаясь задницей и руками. Двигаюсь медленно, но надежно. Черчу задницей на земле зигзагообразный ров. Руками поддерживаю равновесие, толкаюсь и поправляю веревку.
В ясном небе появляется одинокая туча. Закрывает солнце и погружает холм в прохладную темень. Я смотрю вдаль и вижу, как шевелятся деверья. Мчится подкрепление из деревни. Принимаю его за мираж и волоку себя дальше.
Длинномер работает плохо. По моим подсчетам Башмак давно должен был показаться из колодца. Его всё нет. Подбадриваю себя мыслями о последнем рывке и перекатываюсь через муравейник. Пересохшая почва соскальзывает, и я качусь на ней обратно, будто на санках с горы. Соскакиваю на каменный пласт и кое-как останавливаюсь. Потерял четыре драгоценных метра. Верёвка дрожит под напряжением, а Башмак долбится плечами и головой о стенки колодца.
Выбираю новый маршрут по каменному пласту. Смещаюсь чуть левее и взбираюсь на возвышенность. Из колодца показываются башмаки Башмака. Я ускоряюсь, но веревку клинит. Толкаю спиной. Ни в какую. Был бы механик был в сознании, он мог бы изогнуться телом, чтобы пройти ребристый порог. Пробую рывками. Ещё и ещё…
