Детям от отцов остались примитивные инструкции: куда нажимать и где крутить, если что-то пойдёт не так. Случись что серьезнее, и станции грозит окончательная и бесповоротная остановка.
Раньше на станции было шесть рабочих энергоблоков. Она обеспечивала энергией многие города. Сейчас работал только один. Глядя на раздолбанную дорогу, я злорадно усмехнулся. Диар совсем не переживал о том, что станет с его бизнесом, если котел в Атомном городке остановится. Кажется, он воспринимает энергию как данность. Вот только поток киловатт в Стольный такой же ненадежный, как розетка, от которой запитали сразу электрочайник, микроволновку, тостер, стиральную машину и сварочный аппарат. Хотя и это не все. Было в технологической цепочке и ещё одно слабое звено. Расходуемый людской ресурс.
Сомневаюсь, что инженеры и разработчики закладывали такие бесчеловечные параметры безопасности. Уж если им удалось расщепить атом да вдобавок увеличить вырабатываемую мощность энергией одаренных, то им хватило бы ума обезопасить людей от радиации.
С течением времени оборудование износилось. Завадские запчасти поменялись на самодельные или просто внешне похожие. Охлаждающая жидкость уступила место более примитивной, а фильтры посчитали излишней роскошью. Все это привело к тому, что работать непосредственно в здании энергоблока стало смертельно опасно. Присутствующий там фон превышал допустимый в тысячи и десятки тысяч раз.
Срок жизни одаренных, которые несли вахту на станции сокращался до двух месяцев. Радиация разделывалась с ними на раз два. Не спасала и материя.
Разумеется, никто не согласился бы работать в таких условиях. Сколько бы тебе не платили, это будет дешевле, чем хренова куча лет жизни. На радость Стольного, выход нашелся. Работники станции пусть и умрут раньше своих сверстников, но в среднем разница не превысит десяти лет, при условии, что их будут постоянно латать. Вот за этим в Атомном городке и жил Лека.
После каждой смены рабочие проводили по часу в палатах у доктора. Работа с облученными подтверждала профессионализм Леки, а значит Диар отправил меня к нему не просто так.
И всё бы ничего, вот только бывший житель Атомного городка, который всё это мне рассказал, закончил свою историю не самой обнадеживающей фразой: «Лека — самый отвратительный человек, которого я когда-либо встречал. Если бы он не умел восстанавливать тела работников после воздействия радиации, его уже давным-давно кто-нибудь бы грохнул. Да что там кто-нибудь! Выстроилась бы очередь желающих!».
