Разогнался перед рвом и перескочил его, а впереди — поддоны. Кое-как выкрутился, сбив всего две стопки кирпичей. Отследил тусклый свет материи и тут же задействовал звенья скрытности.
Незнакомец петлял по грунтовым улочкам и медленно двигался к выходу. Не видя меня, он старался запутать следы. Я же построил у себя в голове простой маршрут всего с одним поворотом. Мой путь к выходу был почти в два раза длиннее. Покрыть разницу я собирался скоростью. Втопил, что было сил. Ускорялся и увеличивал ширину шагов. В какой-то миг шаги стали столь длинными, что единственный поворот я проскочил, коснувшись ходулей асфальта всего одни раз на изгибе. Заложил крутой вираж и выскочил на больший радиус, почти не снижая скорости.
На шум цокающих ходуль откликались автоматические фонари освещения. С высоты птичьего полета можно было подумать, что по поселку несется обезумевший страус. Причем, именно такую причудливую тень я и оставлял за собой. Две тонкие и непропорционально длинные ноги и мощный торс. Не такая длинная шея, но время от времени я порядком вытягивал её, чтобы отследить перемещение шпиона.
Неизвестный добрался к последнему ряду домов и остановился за машиной. Перед ним расстелилась уходящая за ворота асфальтная дорога и темный лес. Оглянувшись, он сорвался с места, не ожидая, что удар придется сбоку.
Темнота ночи добавляла мне ощущение скорости. Быть может, моё воображение перегибало палку, но казалось, что я разогнался едва ли не до сотни километров в час. Руки под командованием материи переставляли ходули и отталкивались, а я выслеживал заветную тусклую точку. Она мелькнула в пятидесяти метрах впереди и уже через три секунды я устроил лобовое столкновение на выходе из поселка.
Неизвестный пролетел метров двадцать и проломал бетонный забор. Сам я тоже не удержал равновесие и пролетел кубарем два параллельно стоящих дома. Быстро поднялся и побежал к пробоине в заборе.
Бедняга загребал руками, пробуя уползти. Без шансов. Если я, прокатившись по асфальту, заработал десяток ссадин и гематом, то последствия для шпиона оказались куда более серьезными. Мой приникающий удар на бешенной скорости раскрошил его материю. Энергетические потоки замкнулись в отсеченных звеньях, будто узники в камерах. Не было похоже, что он скоро встанет на ноги.
Ноги его почти не слушались, а чуть выше локтя из правой руки что-то торчало. Либо обломок стены пробил его руку снизу и выпирал из-под рукава, либо наружу выглядывала сломанная кость. Он загребал только левой рукой, слой за слоем срывал с земли почву, но почти не двигался сам.
