Чтобы оценить уровень оперативного мышления Шомрона, надо познакомиться с его предыдущей военной деятельностью. Перед Шестидневной войной он был послан на учебу в Высшую школу командиров и штабных офицеров при Армии обороны Израиля.
— С момента Начала войны мне было ясно, что она кончится, как только мы выйдем на Суэцкий канал, — сказал он позднее.
Шомрон продирался туда через заслон египетских батальонов. Когда наконец его часть достигла канала, он решил, что война кончена. Но в ту же ночь он получил приказ атаковать египтян на Фирданском мосту под непрерывными бомбежками противника. Утром он увидел грузовики с египетскими солдатами, следующие из Каира на западный берег канала. Это была подготовка к начавшейся через год войне на истощение.
Накануне Судного дня 1973 г. Дан готовил свою бригаду к маршу на Суэцкий канал. Все указывало на то, что война начнется в 18.00, и его бригада, чередуясь с другой, несла охрану Суэца. Пока шли приготовления, египетские самолеты сбросили бомбы на расположение бригады, убив 10 человек. Первой мыслью Шомрона было: "Сумасшедшие! Они же могут в нас попасть!"
Позднее он рассказывал:
— Мой первый короткий отпуск после войны Судного дня произвел на меня тяжелое впечатление. Я почувствовал себя чужим. Прилетел я в Тель-Авив в полдень, и город жил своей обычной жизнью. Я поехал домой, принял душ. Зазвонил телефон, — были неприятные новости. Пришлось вернуться в аэропорт и лететь на юг. Когда мы взлетели и я увидел внизу Тель-Авив — освещенный, как ни в чем не бывало, мне почудилось, что я и мои люди летим на нашу частную, личную войну, до которой никому и дела нет. Я вспомнил, что солдаты и офицеры на фронте нередко говорят: "Мы сражаемся здесь за то, чтобы дома, в тылу, все шло, как всегда". Но я думаю иначе. Я не хочу, чтобы дома все шло как всегда. Я не думаю, что это правильно. Это общая война, которая включает все население Израиля. Каждый должен отдавать все, что может. Я знаю, что не один я так думаю. Я видел лица солдат, вернувшихся из отпуска. Им не нужно было ничего говорить, я и так знал, что они думают и чувствуют. В такие дни дом должен быть похож на линию фронта. Люди, которые почему-либо не могут работать в городе, должны ехать помогать в мошавы и кибуцы, члены которых ушли на фронт. Это вовсе не утопия, это может и должно быть сделано — не самотеком, а в плановом и организованном порядке.
Точка зрения премьер-министра Рабина была иная. Он хотел, чтобы все выглядело как обычно. Во второй половине дня он собрал кабинет и получил то, чего добивался: продления чрезвычайных полномочий специальной комиссии, предоставляющих ей возможность действовать по своему усмотрению. "Мы распределили обязанности, — рассказывал позднее Рабин. — Каждая оперативная команда независимо одна от другой прикидывала, какие шаги можно ожидать от французского министерства иностранных дел, какую позицию займут другие правительства по отношению к требованиям похитителей и т. д.
