Прошло время, каналы кончили рыть, и веселые, загорелые инженеры вернулись в город. Но рост учреждения остановить уже было невозможно: в нем появлялись все новые и новые люди — те, кто ведал летними лагерями для детей и путевками для их родителей, кто руководил хором и танцевальными кружками, число машинисток выросло так, что пришлось брать заведующую бюро и мастера по ремонту машинок, появились вахтеры и ночные сторожа, за ними — люди, которые руководили сторожами и проверяли их по ночам. На каждую бумагу, отпечатанную в «Степьканале» и посланную по почте, приходило три-четыре ответа, и канцелярия скоро заняла обе комнаты, в которых когда-то помещался весь «Степьканал». Когда учреждению стало тесно под крышей кирпичного дома на базарной площади, начали строить новое здание из стекла и бетона. Для руководства строительством организовали отдел, обзавелись автомашинами, краном и ремонтной мастерской. Когда здание закончили и стали переезжать, оказалось, что отделы уже едва размещаются и в новом доме.
Между тем каналы, вырытые в степи, продолжали исправно доставлять в нее влагу, новые не понадобились, и степьканальцев охватило тягостное раздумье: что делать дальше? Впрочем, тревога скоро забылась: зданию каждый год требовался ремонт, у ремонтников-строителей не хватало сил, им надо было помогать, еще каждый год весной и осенью нужно было участвовать в волейбольных соревнованиях, летом выезжать в подшефный колхоз на картошку, а зимой отвозить детей в оздоровительные лагеря, еще нужно было выбивать резину для автомашин, составлять финансовые планы на будущие кварталы и отчитываться за прошлые. А тут в одном из отделов молодой и наивный сотрудник, только что прибывший в «Степьканал», предложил построить в посошанской степи самый длинный в Европе арык. Хотя назначение его он объяснить толком не мог, идея понравилась, возникли споры, степьканальцы разделились на ее сторонников и противников. В областной центр полетели анонимные и неанонимные письма, не успевали принимать комиссии, присылаемые для их проверки. Когда накапливалось сразу несколько комиссий, учреждение работало круглые сутки. По ночам загулявшие жители, возвращаясь после именин или свадьбы домой, видели горящий в здании свет. «Вот работают, так работают!» — с уважением говорили обыватели.
Между тем изменилось и название учреждения. Возглавить его приехал новый начальник, человек редкой энергии, который успел прославить свое имя тем, что уже руководил детским книжным издательством, поднимался во главе экспедиции на вершину Казбека и даже достиг на лыжах во главе другой экспедиции точки, лежащей всего в трех километрах от Северного полюса. Ознакомившись с состоянием дел, он забраковал все, что делалось его предшественниками. «Проектировать и строить каналы нужно по-новому», — сказал он, и учреждение тут же было переименовано в «Новоканал». Это совпало по времени с окончанием строительства бетонного здания, штаты расширили, в новые кабинеты завезли сверкающие никелем чертежные и множительные аппараты, а в гимнастическом зале установили выкрашенную в суровый серый цвет и похожую на комплект хирургических шкафов электронно-вычислительную машину, которую инженеры между собой тут же стали называть на иноземный лад «компьютером». Не успели это сделать, как начальник уехал возглавлять сверхглубокое бурение на острове Мелихан в Каспийском море, и жизнь в «Новоканале», побушевав, как бушуют волны от прошедшего по узкому речному каналу морского лайнера, снова вернулась в прежнее русло.
