Наливаясь нестерпимым жаром и выходя на максимальные обороты, я размазано думала: «Нельзя… чтобы в штанах… за хламидой… простаивало… такое сокровище…» Такое твердое, толстое и горячее.
Мой оргазм сошелся в моменте с лучом-взглядом в самое сердце. Землетрясением всего тела, стоном-криком, отразившимся от стен пещеры – внутри дрожал, захлебываясь извержением семени, бетонный член Санары. Обнимала, принимая мое бесконечное после ярчайшей вспышки падение тьма; положил на шею руку черный клон, попытался увлечь за собой…
Почти не соображающая, я вдруг подумала – какого черта? Золотой свет сердца Аида мне нравится куда больше – именно к нему, теряя сознание, оползая на мужских руках, рванула на всех парах я.
* * *
Аид.
(Josue Parilla – Being)
– Нова… Нова!
Она лежала на песке без движения – руки безвольные, веки закрыты. А под веками – он боялся этого больше всего на свете – плавали сгустки тьмы.
Эта… сука… перебралась в нее. В зрачках девчонки словно звездный свет, перекрываемый черными туманами.
Его ударило под дых бессилие. Практически согнуло, пробило защитную брешь.
«Только не как с невестой Кравада… Только не так…»
Он осторожно тряс ее лицо, освещаемое луной, вынес Нову из пещеры, уложил на самый ровный участок. Понимал, что, если она не откроет глаза сейчас, не задышит, он выстроит для себя Мост в Небытие. Не сможет жить оболочкой, не встретит новый день, попросту не пожелает видеть его.
Быстро, оказывается, можно согнуть даже самого несгибаемого, и самый сильный враг не снаружи тебя – внутри.
– Нова… Не уходи!
Галактические созвездия внутри радужки – он такого никогда не видел.
– Вернись…
Неверие, затухающий гнев, апатия, необъятная печаль. Хламида ведь не станет саваном, нет?
Время остановилось, жизнь тоже. Ночь, луна, сцена из конца драмы – она лежит на песке, он потух.
Совсем недолго и счетчик внутри него самого закончит обратный отсчет на нуле, погаснут цифры, сделается черным экран.
Этот все… того… не стоило.
Как будто заканчивался кислород в крови. Его хватало снаружи, но мозг Аида ощущал лишь удушение.
– Нова…
Он прижался щекой к ее груди.
Тишина. Тишина. Тишина. Чертова бесконечная непрерывная тишина.
Санара закрыл глаза, как зашторил занавес.
И вдруг… как свет посреди непроглядной тьмы, как нечто невероятно и уже нежданное, – удар сердца.
Второй, третий, четвертый – ровный, нормальный ритм.
– Я… здесь… – шепот. Затрепетали веки. – Думал… так просто… сдамся?
Она пережила. Его мрак, его темного. Она выжила. Он еще осознает это, мысленно проживет во всех красках и полутонах много раз. Аид вдруг кристально ясно ощутил, что означает «воскресать».
