ЖЕНЩИНЫ НА БОЛОТИСТОМ ЛУГУ
ЕДЯТ ЯДОВИТУЮ КОШАЧЬЮ ПЕТРУШКУ
Бывают такие ночи, когда за всеми молодыми женщинами ходят старухи в черном и шепчут им на ухо, чтобы они перерезали горло своим мужьям, задушили своих детей и шли туда, где ухает филин над лесными цветами, где бродит черный зверь с огромными белыми рогами, в которых живут бабочки и светлячки. Там, на болотистом лугу, должны женщины наесться кошачьей петрушки.
УМНАЯ ЭДЛАУТРОМ ОБНАРУЖИЛА,
ЧТО У НЕЕ ВЫРОСЛИ КНИГИ НА ГОЛОВЕ
Сквозь прозрачные, словно из зеленого инея вырезанные листья, через все их мерцающие прожилки светит солнце. Начинается утро, а у умной Эдлы, читавшей всю ночь, книги выросли на голове – вместо волос. И, скажите на милость, как ей теперь выйти из дому? Как показаться жениху? Теперь-то всякий узнает, что в голове у Эдлы: в книгах – все мысли бедной девушки. Одно хорошо: жених у Эдлы неграмотный, так и не прочтет, что Эдла днем и ночью сожалеет о его глупости и думает, не родятся ли у нее от него глупые детки.
ДЕДУШКА ДЕХОР СШИБАЕТ ГРИБЫ
НА ПОВАЛЕННЫХ ДЕРЕВЬЯХ
Дедушка Дехор идет по лесу и сшибает все грибы, растущие на поваленных деревьях. Одно из поваленных деревьев – его внучка. Как-то пошла она петь руны в лес и стала деревом. А могла стать водопадом или тропинкой.
ПЕСНЯ АЙНИККИ ПРО БЕЛЫЙ ЛЕС
Белый лес – на другой стороне.
Бабка говорила, что в белый лес ходить нельзя.
Там даже летом на деревьях белые листья и трава белая, как облака.
В белом лесу все звери и птицы белые,
у огня беглое лицо,
как будто он куда-то торопится или только что сбежал откуда-то,
а нырки лучей похожи на диких уток.
Жители белого леса
дарят небу свое сияние,
которое им подарили морские чайки.
Но вот я надену белое платье и пойду в белый лес.
Попробуй – останови меня.
РАНЕНЫЙ КАМЕНЬ
Кричит камень, истекая кровью. Блики закатного солнца на рукоятке меча, в него воткнутого. Лежит камень под дубом, в зарослях папоротника. Меч прошел его насквозь, словно каравай хлеба. Каменные губы заглотили меч, и он вошел в стук его стихшего сердца, в ножны его черствого, мертвого сердца. Ночь прикладывает к камню свое чуткое лошадиное ухо и слышит: камень мертвый, не дышит, но бормочут его мхом покрытые кости, а в костном мозге звучит музыка. В чешуе древнего ящера, покрывшийся ледяной коркой, лежит камень, защищая брюхо. Меч торчит из спины камня, и сам бы рад выбраться наружу, но застрял, ни туда, ни сюда. Вот и суйся после этого куда попало – думает меч.
