Терри посмотрел в свой бокал и сделал глоток.
– Мы ведь только два раза виделись, и оба раза вы отнеслись ко мне в высшей степени порядочно. Что у вас за чувство?
Чувство, что в следующий раз я найду вас в такой скверной ситуации, что не смогу вам помочь, Не знаю, почему у меня возникло такое чувство, но оно у меня есть.
Терри осторожно потрогал пальцами правую сторону лица.
Возможно, из-за этого. Это придает мне мрачный вид. Но мой шрам от почетной раны.
– Нет, не в этом дело. На меня это не производит впечатления. Для меня вы проблема, которую мне не нужно разрешить, но которая существует. Назовите это смутным предчувствием, а если хотите быть очень вежливым, то знанием людей. Вероятно, та девушка возле танцзала покинула вас не просто из-за того, что вы были пьяны. Вероятно, она тоже что-то предчувствует?
Терри слегка улыбнулся.
– Я раньше был на ней женат. Это Сильвия Ленокс. Я женился на ней ради денег.
Я встал и бросил на него мрачный взгляд.
– Пойду сварю вам несколько яиц всмятку. Вы должны поесть.
– Подождите минутку, Марлоу. Вас удивляет, почему я не попросил у нее немного денег, когда оказался на мели? Разве вы не слышали о гордости?
– Не наводите на меня скуку, Ленокс!
– Вот как? Моя гордость особого рода. Это гордость человека, который ничего не имеет. Очень жаль, если я действую вам на нервы.
Я ушел в кухню и приготовил на плите канадскую ветчину, яйца всмятку и кофе с тостами. Мы поели в кухне в углу для завтраков.
Я сказал, что должен поехать в контору, а на обратном пути заберу его чемодан. Он дал мне квитанцию камеры хранения. На лице его теперь появилась краска, и глаза не казались такими ввалившимися.
Перед уходом я поставил на стол перед кушеткой бутылку виски.
– Оставьте свою гордость, – сказал я, – и позвоните в Лас-Вегас, если хотите сделать мне приятное.
Терри только улыбнулся и пожал плечами. Разозленный, я спустился по лестнице. Я не мог понять, почему человек голодал и слонялся по улицам, но не заложил своего костюма. По каким правилам он жил – это знал только он сам.
Чемодан был самый дорогой из всех, какие только бывают. Он был сделан из отбеленной свиной кожи и первоначально имел кремовый цвет. Отделка была золотая.
Он был английской работы, и если его вообще можно было купить в Америке, то стоил он все пятьсот, а не двести долларов.
Я бросил его перед Терри и посмотрел на бутылку на столе. Он к ней не притронулся и был так же трезв, как и я. Он курил, но это тоже ему не очень нравилось.
