В данный момент меня привели к нему. Он сидел за письменным столом без пиджака, с рукавами, засученными почти до плеч. Он был холоден, как камень, и полный, как все мускулистые мужчины средних лет. У него были серые рыбьи глаза, нос испещрен мелкими сосудами. Он пил кофе, громко прихлебывая. Крупные сильные руки густо поросли волосами. Седые пучки волос торчали из его ушей. Он провел своей лапой по какому-то предмету на столе и посмотрел на Грина. Тот сказал:
– Мы его можем упрекнуть только в том, что он ничего не желает рассказывать. Мы нашли его по номеру телефона. Он куда-то уезжал на машине, но не сказал куда. Довольно хорошо знаком с Леноксом и не сказал, когда видел его в последний раз.
– Считает себя таким молодцом, – равнодушно сказал Грегориус. – Это мы можем изменить.
Он творил так, будто это для него ничего не значило. Вероятно, так оно и было.
– Окружной прокурор рассчитывает, что его имя будет фигурировать в жирных заголовках газет в связи с этой историей. Я не в обиде на него, так как знаю, кто отец этой девушки. Я полагаю, мы можем оказать ему любезность и вытянем у парня все, что он знает.
Он посмотрел на меня так, словно я был окурком сигареты или пустым местом.
Дейтон вежливо сказал:
– Из его поведения совершенно ясно, что он ищет лазейку, чтобы отказаться давать показания. Он цитировал нам параграфы и подкалывал меня до тех пор, пока я не влепил ему. У меня лопнуло терпение, капитан.
Грегориус бросил на него ледяной взгляд.
– У вас оно легко лопается, если такой прохвост мог этого добиться. Кто снял с него наручники?
Грин сказал, что это сделал он.
– Наденьте опять! – скомандовал Грегориус. – Да покрепче, чтобы он почувствовал.
Грин собрался надеть мне наручники.
– За спину! – зарычал Грегориус.
Грин за спиной надел мне наручники. Я сел на стул.
– Крепче! – скомандовал Грегориус. – Чтобы они стянули руки.
Грин стянул крепче. Мои руки стали терять чувствительность. Наконец, Грегориус посмотрел на меня.
– Теперь можете говорить. Но поторопитесь.
Я молчал. Он усмехнулся, затем медленно протянул руку к чашке с кофе и схватил ее. Чашка просвистела в воздухе, но я уклонился в сторону, отчего свалился со стула. Я тяжело упал на плечо, перевернулся и медленно поднялся на ноги. Кисти рук у меня совершенно онемели, а выше наручников начали болеть.
Грин помог мне снова сесть на стул. Кофе капал с мокрой спинки и сиденья стула. Большая часть его попала на пол.
– Он не хочет кофе, – сказал Грегориус. – Ловкий, пес, реагирует быстро.
