Те одобрительно закивали. Толстяк добавил:
– Ты там сильно не забрызгай ее, я тоже хочу.
И они вдвоем со стариканом смеялись над этим, будто над самой лучшей в мире шуткой.
Раньше она могла бы убить этих троих за пару секунд. Воткнуть мужлану его автомат прямо в глотку, а потом, используя его как глушитель, расстрелять остальных.
Но сейчас она не могла… Настя подозревала, что причиной такой беспомощности была ее нагота – она как раз нашла подходящее озерцо. Закрытое от посторонних глаз, в стороне от сталкерских троп. Хотела смыть с себя всю грязь, которую накопила за последние дни. Из подмышек воняло так, что можно было альфа-собаку усыпить одним запахом. И все шло вроде бы хорошо – она вдоволь накупалась, хотя вода и была холодной. Тело просило о чистоте, и оно ее получило. А вот сейчас эти ублюдки снова хотели сделать ее грязной.
Во всех смыслах.
– Эй, а ты не телка ли Ожогина случаем? – вякнул толстяк, который уже пожирал глазами ее маленькие прелести.
Настя хотела было соврать, что да, она – девушка одного из самых известных сталкеров в округе. Но мужчина, который заломил руки девушке, опередил ее: – Не, Ожог с ней порвал давно уже. Попользовал во все дырки – и бросил.
Уроды заржали, а Насте захотелось провалиться под землю. Дело в том, что с Ожогиным они уже несколько лет не встречались. И вообще – она старалась обходить бункер на Затоне, где он жил, стороной. Ее туда никакими коврижками не заманишь. Эта сволочь, эта кобелина посмела приводить туда других баб, когда она рожала сына. Их сына. Она его ненавидела, поэтому сейчас ей было горько еще и от того, что она думала ухватиться за эту мысль – об их близости – как за спасительную соломинку.
– Точно! То-то я их вместе давно не вижу… – подтвердил толстяк. – Тогда дай сисечку. Дай мне ее пожамкать! – он, покачиваясь, приблизился к ней, намереваясь схватить своей грязной лапой ее за грудь. Но мужлан – он, видимо, был в этой компании убогих главным – осадил его.
– Сначала я! – рявкнул он.
Толстяк аж отшатнулся. Переглянулся со стариканом и отошел на безопасное расстояние. И было с чего – черноволосый урод убрал автомат за спину и вытащил нож. Приставил к ее горлу.
– Цыц, мадама, не рыпайся и позволь мне все сделать ласково! Ты же этого хочешь, да?!
Он, видимо, и правда считал себя крутым альфа-самцом, а свои поползновения – гениальными находками тантрического секса.
Его руки скользнули по ее бедрам, потом нырнули в ложбинку внизу живота. У Насти потекли слезы. Никогда с того момента, как Ожогин ее бросил, она не чувствовала себя настолько униженной. Никогда! Но тогда у нее была возможность спрятаться от своих чувств, уйти за Периметр, родить Юрку там. А здесь…
