Раздался взрыв. Плечо обожгло огнем. Гитарист оглянулся и увидел, что по нему открыли огонь еще несколько танков, которые приближались с севера. Черт! Их слишком много! И хорошо, что танк еще не попал в него. Взрыв пришелся на многострадальное здание ДК, которое едва держалось, чтобы не развалиться.
Лев заревел и схватил первое, что попалось под руку. Швырнул увесистый предмет в ближайший танк. Оказалось – рояль. Тот угодил в орудие, его повело в сторону – и следующий выстрел тоже прошел мимо цели.
– Да-а, сами играйте свой «Рамштайн». Мне никогда не нравилась ваша музыка. Что за повторения?! «Ду хаст – ду хаст», «их виль – их виль» – вы там ничего больше придумать не можете, да?! Совсем в голове пусто?! Слушайте финский металл, уродцы! Может, чему научит…
Лева не договорил. Заметил палатку лазарета, которая сложилась внутрь. Над ней сразу взметнулось пламя.
– Черт! Там же Леха, – позабыв про все внутренние разборки, гитарист бросился к пожарищу. Отшвырнул горящую ткань, словно носовой платок, но живых не увидел.
«Неужели не успел?» – промелькнуло в голове.
«Капитан, проснись!»
Слабость душила, не давала открыть глаза, погружая в белесый туман.
«Капитан, проснись же!»
Частица разума, что не поддалась усыпляющему пению белизны, вопила вовсю, и Ожогин морщился, не желая ничего делать.
«Проснись!»
Нет, он не может. После того как попробовал связаться с Лехой, все вдруг стало каким-то размытым – тот был вне зоны досягаемости, а вот капитану стало нехорошо. Казалось, остатки тех малых сил, что еще были у него, растрачены окончательно на одну только попытку достучаться до Алексея. Капитан понял, что происходит что-то нехорошее – иначе почему он не смог найти парня?
Свет, до того дружелюбный, ласкающий его своим теплом, вдруг стал ярко-красным, как кровь, а по бокам и вовсе налился маслянистой чернотой.
Да что же происходит?!
«Капитан, проснись!» – вновь пропищал нудный голос, и Ожогин вдруг понял, что это он сам кричит и пытается вытащить себя из забытья.
На смену теплой безмятежности пришел ледяной страх. Он начал стягивать кожу на лице, заставляя капитана вскрикнуть от боли. Да, так даже лучше – надо кричать!
Но едва он открыл рот, чтобы выплеснуть все, что накипело, и вырвать себя наконец из дурноты, как перед глазами возникла картинка – летящий в небе самолет. Что это? Какая-то подсказка? Или метафора? Типа это он, Ожогин, скоро полетит на небо, к праотцам? Капитан был слаб в разгадывании ребусов. Злость обожгла виски, сталкер попытался отогнать мираж, но тот упорно не хотел уходить. Самолет летел. Хотя самолетом назвать это было сложно. Развалюха какая-то. На смену злости вдруг пришло стойкое ощущение, что это как-то связано с Лехой. Он летит? Да, несомненно. Куда? Понятное дело – в Город Безликих. Умно придумал. Да, так будет гораздо быстрее. И безопасней. Хотя про безопасность в Зоне можно говорить только в одном случае – когда рассказываешь анекдот. Нет тут ее, этой безопасности. Сплошная опасность.
