Чингиз остановился. В узком коридоре они стояли вплотную друг к другу, и от руки Татьяны, что придерживала ворот халата, тянулся жар. Они молчали. Глаза в глаза.
— Пришел Павел, — выдохнула Татьяна. — Нет, нет… Ты не думай. Он спит в маленькой комнате. А Машенька со мной.
Татьяна три года как была разведена. Чингиз ни разу не видел ее бывшего мужа.
— У Машеньки вчера был день рождения, он и явился. И остался ночевать.
Чингиз приподнял плечо, вывернулся и, ступая по чьей-то обуви, выставленной в общий коридор, вдыхая запах прелой одежды, двинулся дальше по коридору.
Комната Татьяна была затемнена, и четкие полоски солнца пробивались сквозь щели штор. На диван-кровати горбилось откинутое одеяло. Обняв подушку, на кушетке посапывала во сне Машенька, пятилетняя дочь Татьяны. На столе сгрудились тарелки, миска с фруктами, остатки торта, банки с яркими этикетками, бутылки коньяка и вина, еще какая-то снедь…
Сквозь плотно прикрытую дверь второй комнаты слышался низкий храп. Через ровные паузы.
Чингиз присел на табурет. Татьяна стояла в дверях коридора, кутаясь в халат.
Чингиз приподнял принесенную коробку и положил на край стола.
— Подарок Машеньке.
— Спасибо, — ответила Татьяна. — Отдашь ей завтра.
— Почему завтра? Отдам сегодня.
— Сегодня ты уедешь к себе, — полушепотом проговорила Татьяна. — Прошу тебя, Чингиз… Что ты собираешься делать?
Чингиз снял пиджак, повесил его на спинку стула, наклонился и принялся расшнуровывать туфли.
— Не делай глупости, — повысила голос Татьяна.
— Я хочу спать, — Чингиз расстегнул брюки. — Я плохо спал в поезде.
Татьяна растерялась. Громко протестовать она не решалась. Храп из соседней комнаты не стихал.
В трусах Чингиз выглядел совсем подростком — смуглая кожа, по-мальчишески чистая и гладкая, без малейшего намека на растительность, что отличала мужчин — уроженцев юга.
— Сумасшедший, — глаза Татьяны потемнели. — Он тебя убьет. Ты не знаешь Павла, он зверь.
— Кто такой этот Павел? — громко проговорил Чингиз. — Случайный человек, забрел на огонек. А я? Почти твой муж. Все соседи меня знают. — Чингиз подобрал с пола свой чемоданчик-«дипломат», сунул под диван, откинул одеяло и улегся, повернувшись на бок, подложив руки под щеку.
— Сейчас же встань, оденься и убирайся отсюда, пока не поздно, — голос Татьяны твердел.
Чингиз демонстративно захрапел.
— Я сейчас разбужу Машу, и мы уйдем, — проговорила Татьяна. — Разбирайся с ним сам.
Чингиз все похрапывал, кажется, и впрямь им овладевал сон, такое свойство его организма — стоило приложить голову к подушке, как вскоре засыпал. И Татьяна знала об этом.
