Я смотрел в окно. Из первого подъезда во двор вышли Марья Павловна и дядя Федя. Марья Павловна сразу же показала свою "лояльность властям":
- Наконец-то пришли за супостатами антихристовыми. Давно пора их в тюрьму посадить.
- Давно пора, - подтвердил дядя Федя.
"Маски-шоу" - так называли в народе спецназовцев за их прикид - на это не отреагировали. Марье Павловне с дядей Федей сразу стало неинтересно. Они постояли и пошли по своим делам.
Я не заметил, как сзади ко мне подскочил омоновец. Он схватил меня за руку и оттащил от окна, заорав:
- Еще сунешься к окну, получишь пулю! Нечего подавать знаки сообщникам!
- Я не подаю, я просто смотрю, - сказал я.
- А тебе, щенку, не фига смотреть! Мы все равно вас тут всех положим, если не узнаем, где твой братец скрывается.
- Вы хоть ребенка-то оставили, сволочи! - закричал папа.
- Кто сволочи? - спросил дядька в костюме. - Это мы, что ли сволочи? А ну-ка покажите ему, кто из нас сволочи, - обратился он к омоновцу.
Омоновец отпустил меня, подошел к отцу и ударил его в живот. Отец согнулся и застонал от боли.
- Что вы творите, гады?! - закричала мама.
- Кто гады? - спросил дядька.
- Вы все, кто же еще!
- Ну-ка, - сказал дядька омоновцу, - покажи этой заразе, кто тут гады.
- Без проблем, - сказал омоновец и, взяв в руки резиновую дубинку, направился к маме.
Не знаю, откуда у меня сила взялась, и смелость. Хотя нет, не смелость это была, а просто отчаяние. Я, схватив стоявшую в углу деревянную гардину, подбежал сзади к омоновцу и, с криком "не трогайте маму, убью!", что есть силы, треснул ему гардиной по голове.
Гардина переломилась. Омоновец, повернувшись в мою сторону, грохнулся "пятой точкой" на пол. Он сидел на полу, схватившись за башку, и "мычал" от боли, а потом потерял сознание. А ко мне бежали трое, которые до этого стояли у двери. Я почувствовал удар по голове и в живот, и все - перед глазами поплыли разноцветные круги, а потом наступила темнота…
Когда я очнулся, было темно. Не совсем темно, но и не светло. Скорее, какой-то полумрак. Я огляделся и увидел, что нахожусь в каком-то помещении без окон. Хотя нет, окно было, но под потолком и с решеткой.
Тут мне стало так горько от безысходности, оттого, что я оказался в этом подвале. А еще оттого, что я не знаю, что стало с мамой и папой, и с Витькой. Я заревел, как маленький.
Не знаю, сколько прошло времени. Я встал и огляделся вокруг. Сильно болела голова и тошнило. Я понял, что это, и в самом деле подвал. Размер помещения был небольшой. Наверху было узкое окно с решеткой - я уже говорил об этом. В противоположной от окна стене была дверь - железная. Я подошел к двери, толкнул ее, потом попробовал потянуть на себя - дверь была заперта.
