Дельфон пристально смотрел на нее, не в силах понять, но отчетливо ощущая силу ее чувства. Он видывал такое прежде. У паломников, у тех, кто взваливал на себя великие обеты… теми людьми двигали внутренние побуждения, зачастую едва осознаваемые. В этой женщине пылал знакомый огонь, только в тысячу раз ярче.
– Идем, нам пора, – приказала Лилиат.
– Но ты же не причинишь мне вреда? – осторожно поинтересовался Дельфон. – В смысле, до того, как…
– Не трону, – спокойно согласилась Лилиат. – В какой-то момент твое сердце просто прекратит биться. Ты уже ощущаешь усталость, верно ведь?
– Да, да, верно, – пробормотал Дельфон.
Ангельский свет распространялся из уголков глаз, и с ним – благословенное тепло. Сколько лет он не чувствовал такого внутреннего покоя, такого ровного, уверенного сердцебиения… Казалось, где-то впереди, совсем недалеко, его ждало необычайно уютное ложе. Ложе куда теплее и мягче прежнего, находящегося в келье, в храме наверху…
– Погоди, Мазратиэль, – прошептала женщина. Мазратиэль происходил из Владычеств и ведал любыми видами движений… в том числе сокращениями сердца. Хотя заставить ангела пойти на прямое вмешательство и отобрать жизнь мог лишь очень сильный маг. И очень эгоистичный. – Сперва я заберу икону, а ему дадим присесть…
– О чем ты? – спросил Дельфон, немного придя в себя.
– О том, что ты служишь благому и великому делу, умереть за которое – немалая честь, – ответила Лилиат.
Ее глаза словно бы замерцали собственным светом, а на губах обозначилась улыбка. Дельфон вновь содрогнулся. Такая мощь и такая вера в одной молоденькой женщине! На вид почти дитя, но какая воля… какое стремление к цели… а за спиной – сонмы ангелов, готовых прибыть на зов…
Лилиат взяла его за руку и повела к двери – та, против всякого обыкновения, оказалась приоткрыта.
– Куда теперь?
– Налево, – сказал Дельфон. – Потом вверх по винтовой лестнице.
И, прихрамывая, двинулся прочь. Лилиат шла рядом.
– Что успело произойти в мире? – проговорила она. – Кто правит Сарансом?
Позади них со скрипом затворилась дверь. Дальнее эхо небесного хора оборвалось нестройным возгласом.
