Гуси уже собрали с утоптанного грязного снега картошку и успокаивались. Стало потише.
Старик стал объяснять, что «паренек может помогать в живописном деле», что прошлую зиму он был в учениках у Тылюдина... А Иванцов, казалось, и не слушал, он глядел на гусей и улыбался. При имени Тылюдина он подозрительно посмотрел на Степана.
— Не знаю, чему он у него мог научиться...
— Дак ведь што, Ираклий Андронович, парнишка по неведению попал к нему, знамо дело, попади в твои руки, куда бы лучше!..
— Ну, чего ты делать умеешь? — перебил старика Иванцов. — Левкасить умеешь?
Степан потупился. Правда, он видел, как это делал Тылюдин, но самому не приходилось. И он был уверен, что сумеет и сам левкасить, да язык не повернулся соврать.
— Видел, — пробормотал он. — Может, сумею.
— Я, парень, за свой век видел, как отливают колокола, но заставь меня, ничего не сделаю, — назидательно и важно сказал Иванцов. — Ты скажи мне, чего ты умеешь делать сам?
— Краску могу тереть, — живо ответил Степан.
— Ну, и то дело, — сказал Иванцов и опять стал смотреть на гусей, которые уже, поджимая красные лапы, тянулись в сарай.
— Признаться, помощник мне нужен, — проговорил Иванцов, кивая на гусей. И, помолчав, добавил: — Ну, а если в красках что-нибудь кумекаешь, сможешь отличить красную от белой, то пожалуй, бы мог тебя взять...
— Возьми, возьми, не покаешься! — живо подхватил старик.
— А отчего ты ушел от Тылюдина? — внезапно и строго спросил Иванцов.
Степан не успел открыть рот, как заговорил старик:
— Ираклий Андронович, посуди сам, какой художник Тылюдин? Разве ему с тобой сравниться?..
Иванцов утвердительно кивнул и важно насупился. Даже его рябое лицо разгладилось. Должно быть, таких лестных слов о себе он никогда не слышал, но теперь был уверен, что таково мнение всего города. Он был доволен.
— Как ты хочешь учиться — за деньги?
Степан не понял, посмотрел на старика.
— Я спрашиваю, есть у тебя деньги платить за учебу?
— Нету у меня денег, — сказал Степан, немало испугавшись.
— А, да ты кто будешь — чуваш? — быстро спросил Иванцов.
— Нету, я — эрзя, — сказал Степан.
— Ну, эрзя так эрзя, бог с тобой. Денег, значит, у тебя нет?
— Нету, нету.
— А как же ты думаешь учиться? За учение деньги платят учителю. Тылюдину-то платил?
— Нету, не платил. Я вода носил, дрова колол, чего хозяйка просил, все делал.
Иванцов усмехнулся.
— Ну, если хочешь, на этих условиях я могу тебя взять.
— Возьми, возьми, Ираклий Андронович, — вмешался старик, — смышленый парнишка, сам видишь!..
