— Ну что ж, давайте посмотрим, что можно сделать.
Яна наклонилась над раковиной и сначала терпеливо молчала, пока Елизавета Николаевна смачивала ее волосы, но затем решилась спросить:
— Елизавета Николаевна, а почему вы называете нас на «вы»?
— А почему вы называете меня на «вы»? — тут же отозвалась та.
Яна растерялась. В ее понимании это было само собой разумеющимся. Может быть, современные дети не так уж сильно уважают учителей, как когда-то любила пенять ей бабушка, преподаватель музыки в лицее, но тыкать им позволяли себе в исключительных случаях.
— Вы же учительница.
— И что?
— И старше.
— Не так уж на много.
— Ну… — Яна окончательно растерялась. — Мы вас уважаем.
— И я вас уважаю. Поэтому тоже называю на «вы». Почему вас это удивляет?
Яна промолчала, но Елизавета Николаевна ответила сама:
— Потому что так не принято в вашем городе?
Яна кивнула, отчего мыльная вода потекла по щеке, неприятно щекоча кожу.
— Общество формируют люди, — продолжила учительница. — Каждый отдельный человек в том числе. Да, возможно, сейчас странной среди всех остальных выгляжу я, но если кто-нибудь еще последует моему примеру, потом еще и еще, странными будут выглядеть уже те, кто вам тыкает. Только в наших силах изменить общество, если оно нам не нравится.
Она накинула Яне на голову полотенце и аккуратно завернула в него влажные волосы.
— Садитесь на стул.
Яна послушно забралась на высокий стул, глядя теперь на учительницу в отражении большого зеркала.
— Вам сложно здесь? — решилась спросить она.
Елизавета Николаевна пожала плечами, продолжая возиться с ее волосами.
— Везде сложно. Дело не в месте.
— А вы в Чехии где жили?
Лизка поймала ее взгляд в зеркале, и на мгновение Яне показалось, что она посчитала вопрос неуместным и отвечать не станет, но она ответила:
— В Праге.
— А моя мама в Карловых Варах.
Елизавета Николаевна снова посмотрела на нее, теперь задержав взгляд немного дольше.
— В самом деле? А почему вы с отцом здесь?
Пришла очередь Яны неопределенно пожимать плечами. Она почти ни с кем не говорила об этом. С папой они предпочитали не касаться болезненной темы. В первые годы, когда Яна только переехала к нему, он молчал, как ей казалось, потому что не хотел тревожить ее воспоминания, а затем начинал злиться, как только она заводила разговор о маме и о том, что хочет переехать к ней. Еще говорила с Алисой, но тоже давно, когда девочки только знакомились и лучше узнавали друг друга. С тех пор прошло несколько лет, и Алисе эта тема стала неинтересной.
