Когда Максим вернулся в дом, оставшиеся там стояли с крайне озадаченными лицами и смотрели на Ирину, а та казалась растерянной и возбужденной одновременно. По раскрасневшемуся лицу было понятно, что она пыталась доказать мужчинам что-то такое, с чем они никак не могли согласиться.
— Что случилось? — мгновенно заинтересовался Максим.
Следователь хмуро посмотрел на него и ничего не ответил. Ирина тоже молчала. Сказал Дима:
— Ирина утверждает, будто в доме нет вообще никаких отпечатков пальцев.
— Немного не так, — поморщилась Ирина. — Есть несколько отпечатков на ручке входной двери и отпечаток ладони на стене в гостиной. Принадлежат одному человеку, но не Соболевой. И все.
— В смысле все?
— В прямом. Весь дом стерилен, как операционная. Гостиная, спальня, кухня. Все предметы, поверхности. Поверь, я тут все облазила. Ни одного самого старого отпечатка, ни даже фрагмента.
Максим непонимающе нахмурился, краем сознания отмечая, что теперь у него такое же лицо, как и у остальных. Предположим, Инга — или кто-то другой — вошла в дом, увидела на полу мертвую знакомую, от неожиданности схватилась за стену. Тогда найденные следы — ее. Предположим, убийца — если это убийство — заранее надел перчатки. Что было бы логично и предусмотрительно. Предположим, Соболева никого не водила к себе домой. Но где, черт побери, ее собственные отпечатки?
— Как такое может быть? — глупо спросил Максим.
— Кто знает? Даже если бы убийца тут все протер, что-то — да осталось бы. Весь дом он бы месяц намывал, — мрачно отозвался Александр Семенович, а затем повернулся к Диме. — Позвони Степанову. Пусть трупу пальцы откатает. Может, у нее какое-нибудь редкое генетическое заболевание, и нет вовсе никаких отпечатков? Кто-нибудь знает, такое вообще бывает? — Он обвел взглядом всех присутствующих, но никто не ответил.
— Может быть, провести экспертизу ДНК? — только и смог предложить Дима. — На всякие эти заболевания.
— Это надо в Алексеевск отправлять, — покачала головой Ирина, — у нас в лаборатории нет такого оборудования.
— А те без хорошего повода экспертизу не сделают, — согласился Семенович. — Препараты дорогие.
— А смерть человека — это не хороший повод? — удивился Максим. — Мы ведь не знаем, от чего именно она умерла. Что если это имеет какое-то отношение к ее смерти?
— Вот если Степанов ничего на вскрытии не обнаружит, тогда и подумаем, — согласился следователь. — А пока своими силами будем…
Максим только хмыкнул. Своих сил в этом городишке было не так уж и много. Вон, как выяснилось пару часов назад, даже экспертизу мертвых птиц и животных пока еще не сделали, а ведь они, как и Соболева, умерли по неизвестной причине. Вдруг это какая-нибудь болезнь? И пока местные власти забьют тревогу, уже начнется — а то и закончится — эпидемия?
