Я многое пропустил.
Сначала появился робот-уборщик, он аккуратно втягивал в себя мусор, отправлявшийся сразу на переработку, растерзанные и раздавленные тельца исчезали в широком сборнике. Туда же отправилась кучка мусора, за которым пряталась первая тварь.
Уборщик остановился возле меня, по размеру я никак не пролезал в приемник, так что появились специальные инструменты для измельчения, по острым краям проскакивали электрические разряды, робот хоть и был неодушевленным существом, но зарядка напрямую зависила от количества собранного мусора, а меня наверняка хватило бы надолго.
Я закончил бы свой жизненный путь в дезинтеграторе, но мне повезло – я еще кое-как был похож на человека. И если все, что не относилось к людям, можно было спокойно перерабатывать, то вот такими как я занимались только другие специально нанятые для этого люди, за это им платили кру, и вообще, на таких как я можно было найти много чего полезного. Одежду, коммы, имплантаты, деньги, наконец.
Трупы тут редкостью не были, так что процедура была отработана.
Через десять минут появились двое на гравиплатформе. Похожие друг на друга словно близнецы, вот только один из них был жизнерадостным, улыбался, а другой мрачно хмурился.
- Смотри, свежачок, - оптимист спрыгнул с платформы, потыкал в меня носком ботинка, - здесь очистим, и уборщику скормим?
- Погоди, - унылый достал из кармана щуп, - вдруг он живой. Бот все записывает, только неприятностей нам не хватало, как в прошлом году, когда девку вот так же скормили расщепителю.
- Зато какую ты сумочку своей подружке подарил, - напомнил оптимист.
- Она все равно сбежала, а начальник меня еще месяц дрючил за это, - парировал пессимист. И ткнул в меня щупом. Палочка тут же окрасилась в синий цвет. – Что я говорил, эта падаль еще жива. Придется везти в отдел. Давай, бросай его на платформу, и погнали, в пятом секторе полно работы.
- Почему я? – оптимист не возмутился, для порядка спросил, закидывая меня с помощью манипуляторов на шершавую поверхность, висящую в полуметре от пола. – Вечно ты главный.
- Потому что я и есть главный, - мрачный уселся рядом со мной, загораживая от уборщика, пробежался по остаткам одежды, - о, гляди, даже карточка осталась. Сколько там на ней, четырнадцать кру? Богатенький улов. И левый ботинок практически цел, отдадим старьевщику. Все, поехали.
Как скажешь, третий инспектор, - послушно ответил оптимист, залезая к нам.
Пока мы ехали в отдел, я умер, почти. Все чувства снова отрубились, я впал в кому и дышал, наверное, раз в минуту. Инспекторам на это было насрать, четырнадцать кру отлично делились на двоих, а вот на троих – не очень, и если отдать старшему по смене четыре, и он об этом узнает, то потом можно огрести проблем, а если пять, то оставшиеся девять разделить будет непросто, дробных кру здесь не водилось.
