- Сейчас вы зададите вопрос о моих чувствах или будете искать причину моих действий? – я оторвал глаза от экрана.
- Нет. С чувствами и причинами все и так понятно. Угроза жизни, самооборона, выполнение задания – все вы отвечаете одно и то же. Я хочу, чтобы вы пережили эмоции снова.
Я приподнял бровь. Это решение не казалось мне наиболее эффективным в освобождении моей совести от тягот прошлых дней.
- И как это должно помочь?
- Увидите, Денис, увидите, - она стала проматывать запись дальше, пока не дошла до следующего момента, уже на обочине дороги. – Вы ведь чувствуете, что поступили верно?
- Да, - с уверенностью произнес я.
- Хорошо, - она включила момент, когда к нашей машине приближался человек в белом, и убавила звук. Казалось, что он просто идет к нам, но я помнил это иначе. Еще пара шагов, он хватается за шею, падает. В свете фар, да еще после обработки картинка выглядит весьма натуральной. – А что вы скажете об этом?
- То же, что и по предыдущей ситуации.
- А если я скажу, что это был абсолютно невинный человек, который намеревался вам помочь.
На миг я оторопел. Обычный человек? Этого не может быть. Он просто не мог быть просто тем, кто решил остановиться и помочь. Я постарался воспроизвести в памяти то, что произошло тогда, чтобы убедить себя в правильности своих действий. Екатерина улыбнулась, заметив сомнение на моем лице.
- Раздумываете над правильностью своих действий? А тогда тоже думали? – она давила вопросами, вынуждая как можно скорее дать ответ, не оставляя времени на раздумья.
- Я сделал несколько предупреждений, но он не остановился даже при виде оружия в руке. Он никак не мог быть обычным человеком. – Я догадывался, что мой ответ могут воспринять совсем не как положительный, но мне уже было все равно.
- То есть, вы готовы оправдать себя всеми способами, какие только придут вам в голову?
- Это не оправдание, это констатация факта. Человек был опасен – любой адекватный человек остановится при виде оружия. Если бы он был посторонним, он бы сразу же уехал.
Екатерина хмыкнула и продолжила проматывать запись, пролистала момент моего избиения и остановила очередной кадр. На экране застыло лицо Лены с выражением сочувствия. Этого я не помнил, наверное, как раз в этот момент я закрыл глаза.
- Что вы чувствовали?
Вопрос застал меня врасплох. Я не знал, что я чувствовал, потом вспомнил.
- Боль. Мне сломали запястье, – выкрутился я из неудобной ситуации.
- А сейчас? – снова пометки, монитор психолог развернула к себе. – Что вы чувствуете сейчас?
