- Здравствуйте, Мальцев. – поприветствовал он меня. Я же, пообещав себе ничему не удивляться, машинально подал руку в ответ: – Добрый день.
- Для нас он совсем не добрый, - покачал головой Королев. – Кто-то полагает, что может повлиять на нас, заставить отступить с занятых позиций. Не буду скрывать, мы рассчитываем на вашу помощь. – Он впервые посмотрел мне прямо в глаза своим пронзительным взглядом, изучая ответ до того, как я его назову.
- Но… я не совсем уверен, что смогу вам помочь и что именно я тот человек, который вам необходим.
- До того, как я получил полковника и смог построить все это, - Королев обвел рукой кабинет, - я сомневался во многом. С тех пор прошло десять лет и я прекрасно знаю, что нужно нам. А если нужно нам, значит, нужно и стране…
- Не нужно пытаться достучаться до моего патриотизма, - как можно мягче произнес я, опасаясь вступать в полемику с военным на тему патриотизма.
На самом деле, когда я был еще молод настолько, что верил в какие-либо идеалы, я чувствовал себя патриотом своей страны и мне необязательно было махать флажком на демонстрациях, чтобы показать это. Все было гораздо проще, но практичнее. Когда я заканчивал институт, мне обещали хорошую работу по распределению, которая, разумеется, отошла человеку, что был знаком с работодателем, несмотря на уже подписанный договор.
Это сказалось на здоровье родителей, которые, проживая в неприватизированной из-за бумажной волокиты местных чиновников, вскоре лишились жилья, а вскоре и жизни. Мне же, буквально в день похорон передали повестку военкомат. Как ни странно, но переезд в другой город помог избежать армии. Работа, а затем махинации с деньгами и замкнутость в пределах собственностей квартиры – тогда я понял, что надеяться можно только на себя и не стоит ждать никакой поддержки, ни от других людей, ни сверху. Полковник Королев должен был знать об этом. Что и подтвердилось его следующей фразой.
- Понимаю вас, - кратко заключил он. – Я знаю вашу историю. И все же полагаю, что мне удастся вас уговорить присоединиться к нам хотя бы на время. Сейчас нам предстоит многое исправить. Вы же дадите мне шанс убедить вас?
- Кнутом и пряником? – попробовал отшутиться я, в то время как мой собеседник оставался крайне неэмоциональным.
- Кнут – не ваш случай. Я благодарен вам за спасение двух моих сотрудников, который вы доставили сюда. Ткачев сейчас в реанимации, а Воронкова с психологом – она не так давно с нами и подобная ситуация может негативно сказаться на ее работоспособности. – Королев сделал паузу, словно ожидая ответной реплики.
