три юриста, сэр Дж. Грей,
[182] герцог Сомерсет
[183] и я. Мы обсуждали, как правильно поступить в отношении американского крейсера, который, несомненно, захочет обыскать пакетбот из Вест-Индии, на котором, как предполагается, находятся два посланника южан; к моему большому сожалению, оказалось, что по нормам международного права, которые излагал в наших судах лорд Стоуэлл и которые соблюдаются и применяются нами, сторона, ведущая военные действия, имеет право останавливать и обыскивать любого нейтрала, если это не военный корабль, если он находится в открытом море и есть подозрения, что он доставляет депеши противника; соответственно, этот американский крейсер может, по нашим собственным нормам международного права, остановить вест-индский пакетбот, обыскать его и, если на борту будут обнаружены южане и их документы, либо изъять их, либо захватить пакетбот и доставить в Нью-Йорк для суда».
[184] «Соответственно, – как писал Чарлз Ф. Адамс, – “Сан-Хасинто” мог, по английским принципам международного права, остановить “Трент”, обыскать его и, если на борту окажутся представители конфедератов, сделать то, что и сделал капитан Уилкс, – захватить их и позволить пакетботу продолжать рейс».
[185] Таково 11 ноября было мнение юристов по поводу гипотетического дела, но спустя восемнадцать дней, когда они рассматривали реальный захват, хотя и оправданный по английским принципам и практике, они изменили свое решение и объявили поступок Уилкса «незаконным и не имеющим оправдания по международному праву».
[186] Иными словами, они отбросили английский прецедент и рассмотрели американскую ссору в духе века пара и обстановки на море второй половины XIX столетия. Английская публика взрывом негодования показала, что позиция, высказанная 11 ноября, является устаревшей, потребовала иного толкования закона и практически навязала правительству свое мнение.
Существует распространенное мнение, что наши посланники и дипломаты поддавались обаянию английского общества, что ужины с герцогинями в Лондоне или визиты в поместья благородных, знатных и влиятельных персон помогали ослабить американский дух. Это не относится к Адамсу. Он хорошо вписался в лондонское общество; влиятельные люди часто приглашали его к себе в загородные имения. В частности, известие о захвате Мэйсона и Слайделла настигло его в Йоркшире, в доме Монктона Милнса. Но для него ужины, приемы и загородные поездки были частью работы, целью которой было спасение республики. На протяжении 42 дней неопределенности, прежде чем он узнал о разрешении вопроса, он сохранял спокойствие, хотя прекрасно понимал сложность ситуации. «Не может быть и тени сомнения, – писал он Сьюарду 6 декабря, – что страсти в стране накалились и что столкновение неизбежно, если правительство Соединенных Штатов» будет защищать капитана Уилкса.
