Судя по частным письмам Макклеллана того времени, он, похоже, думал, что во властных структурах стремятся осложнить его задачу. «Мне мешают и сбивают с толку неумехи на каждом углу», – писал он.[129] На самом деле все, «от президента до последнего ординарца, стоящего за его дверью»,[130] помогали ему в соответствии со своими возможностями. Вина не на президенте, кабинете министров, генерале Скотте или сенаторах; это целиком и полностью его вина. Макклеллан ввел себя в заблуждение, полагая, что противник располагает стопятидесятитысячной армией. Это действительно могло бы оправдать его бездействие, но Джону Хэю после одного вечернего разговора с генералом «стало до боли очевидно», что «у него нет плана».[131]
Отношение президента к своему генералу было безукоризненным. Они печально поговорили о катастрофе при Боллс-Блафф. Вспоминая о гибели полковника Бейкера, Макклеллан сказал: «Очень много хороших парней в погонах уйдут в землю раньше, чем все это закончится. Нет потерь, которые нельзя было бы возместить. Если я получу пулю в лоб, господин президент, вы немедленно поставите на мое место другого». «Я хочу, чтобы вы берегли себя», – услышал он в ответ.[132]
Вечером 26 октября «якобинский клуб в лице его представителей сенаторов Трамбулла, Чандлера и Уэйда решил подтолкнуть администрацию к боевым действиям. Летнее возбуждение должно возобновиться, – писал Хэй. – Президент защищал осмотрительность Макклеллана». Затем «якобинцев» обсуждали в штаб-квартире генерала. «Президент был против этого нового проявления народного нетерпения, но сказал, что это реальность и ее следует принять во внимание. “В то же время, генерал, вы не должны начинать сражение, пока не готовы”. “Я ставлю на кон все, – ответил Макклеллан. – В случае поражения я больше не увижу ни вас, ни кого другого”. “У меня есть желание пойти с вами, – сказал Линкольн, – и победить или погибнуть в бою”».[133]
Скотт 31 октября добровольно покинул действительную службу, Макклеллан заменил его в командовании всеми армиями Соединенных Штатов. На следующий вечер в своей штаб-квартире генерал зачитал Линкольну и Хэю приказ об отставке Скотта и своем вступлении в новую должность. Президент сказал: «Я буду крайне удовлетворен, если это огромное увеличение ответственности не смутит вас». Макклеллан, у которого были определенные трения со Скоттом, ответил: «Это огромное облегчение, сэр! Я чувствую, словно сегодня у меня с плеч сняли несколько тонн. Теперь я буду поддерживать контакт с вами и госсекретарем. Меня не смутит ничье вмешательство». «Хорошо, – ответил Линкольн. – Опирайтесь на меня и на всю имеющуюся информацию. В дополнение к вашей нынешней должности, верховное командование армией потребует от вас огромных усилий». «Я справлюсь», – негромко сказал Макклеллан.
