«Такое воровство, мошенничество, мотовство, казнокрадство, какие сформировались в департаменте Фримонта, даже трудно представить. На его глазах существовала организованная система разграбления… Он действительно узурпировал власть и требует не выполнять правительственные распоряжения. Правительство не в состоянии противостоять Фримонту и его пиратской шайке и признает свою неудачу». Линкольн должен был видеть это письмо, и если для отстранения Фримонта от должности нужны были еще какие-то доводы, этот стал решающим.
Народ в стране, конечно, ничего не знал об этих конфиденциальных письмах и докладах, хотя известно было достаточно, чтобы действия Линкольна получили активную поддержку. Но значительное меньшинство видело в Фримонте мученика в борьбе с рабством. Вот два из множества случаев, когда достойные люди оказались введены в заблуждение шарлатаном, потому что он знал, как сыграть на идее, чрезвычайно близкой их сердцу. Генри Уорд Бичер говорил в своей церкви: «Не могу не выразить глубочайшее убеждение, что наше правительство и в значительной степени общество совершили великую несправедливость в Миссури по отношению к благородному человеку, генералу Фримонту». А Ричард Смит, редактор Cincinnati Gazette, очень значимого и влиятельного издания республиканцев, в частном письме задавался вопросом: «Известно ли администрации, что Запад угрожает революцией?.. Что означает это сжигание чучела президента гражданами, которые до недавнего времени искренне и с энтузиазмом поддерживали войну?.. Откуда эта внезапная остановка набора в армию?.. Общество считает, что из Фримонта сделали мученика… Соответственно, сейчас он, когда речь идет о Западе, самый популярный человек в стране. Для Запада он то же, чем Наполеон был для Франции, а президент потерял народное доверие».[118]
Тем временем Макклеллан талантливо и энергично взялся за дело, возводя фортификационные сооружения вокруг Вашингтона и формируя Потомакскую армию. У него были хорошие организаторские способности, склонность к систематичности и благодаря крепкому здоровью огромная работоспособность. Все эти качества он без остатка отдавал службе. В седле с утра до позднего вечера, он посещал лагеря, общался с бригадами и полками и хорошо узнал своих офицеров и солдат. Прибыв в Вашингтон с чувством уважения и восхищения к этим воинам и будучи джентльменом безукоризненных нравственных принципов, он вскоре завоевал их любовь своим обаянием и вызывал преклонение, какого ни один генерал-северянин, командующий большой армией, никогда не удостаивался (за единственным исключением). Его успехи в Западной Виргинии переоценивали, называя «молодым Наполеоном»; армия, администрация и вся страна считали, что он обладает исключительным полководческим талантом. И поначалу казалось, что Макклеллан адекватно воспринимает то, что от него требуется. Например, 4 августа он написал президенту: «Военные действия правительства должны быть быстрыми и неотразимыми. Мятежники выбрали своим полем битвы Виргинию, и нас вполне устраивает дать там первое большое сражение».
