Линкольн из газет узнал о прокламации Фримонта и о его «бюро аболиционизма», созданном с целью решать проблемы освобожденных рабов. Несмотря на то что его генерал-майор, находящийся два месяца в должности, без глубокого изучения проблемы, без оценки значимых и разнообразных интересов, которые затрагивает, повинуясь внезапному импульсу, предположил, что в состоянии решить вопрос, к которому президент, его кабинет и конгресс только подступались, причем очень осторожно и осмотрительно, письмо Линкольна Фримонту от 2 сентября, отправленное со специальным курьером, было полно доброжелательности и мудрости. «Освобождение рабов от их изменников-владельцев, – писал он, – встревожит наших друзей в Южном союзе и настроит их против нас; возможно, испортит наши весьма неплохие перспективы в Кентукки. Таким образом, позвольте мне просить вас в качестве вашего собственного шага модифицировать этот параграф[112]» в соответствии с законом конгресса о конфискации. «Это письмо написано в духе осторожности, а не осуждения». Фримонт не пожелал удалить положение, которое вызвало возражение, и попросил, чтобы президент открыто дал ему указание внести изменение. Президент с удовольствием сделал это официальным порядком.
Прокламация Фримонта всколыхнула антирабовладельческие настроения в стране до самых глубин и получила активное одобрение во многих штатах. Сенатор Самнер писал: «Наш президент теперь диктатор, император – как вам угодно. Но как расточительно обладать властью бога и не распоряжаться ею по-божески!» Большое количество людей в Огайо пришло в ярость; их мнение хорошо выражают слова одного известного юриста и судьи: «Наш народ в состоянии ужаса и глубокого возмущения по поводу ссоры между Фримонтом и администрацией. Общественное мнение целиком на стороне генерала Фримонта… Если бы выборы состоялись следующей осенью, его смещение сделало бы его президентом». Херндон, давний компаньон Линкольна по адвокатской практике и впоследствии его биограф, живший в Иллинойсе, сказал: «Прокламация Фримонта была правильной. Модификация Линкольна была ошибочной». Сенатор Граймс из Айовы написал: «Народ с Фримонтом и будет поддерживать его “и в горе и в радости”. Во всех фракциях, партиях, люди разного пола и цвета кожи на Северо-Западе одобряют его прокламацию, и не дело администрации беспричинно оказывать давление на человека, который проявил величайшее нравственное мужество, чтобы опубликовать ее».
