Вдохновленная поведением президента и конгресса, страна вскоре оправилась от смятения, вызванного поражением при Булл-Ран. Поднялась вторая волна энтузиазма. Мужчины в массовом порядке записывались на трехлетнюю армейскую службу. Макклеллан, с учетом некоторых его успехов в западной Виргинии, 27 июля был назначен командующим войсками, дислоцированными под Вашингтоном, которые он вскоре назвал Потомакской армией.[107]
Линкольн и Дэвис в равной степени стремились завуалировать истинную причину конфликта: Линкольн не хотел, чтобы пограничные рабовладельческие штаты, северные демократы и консерваторы-республиканцы осознали, что война ведется ради уничтожения рабства; Дэвис, зная приверженность юга к институту рабства, в случае слишком явного подчеркивания этой приверженности мог лишиться шансов на признание Конфедеративных Штатов европейскими государствами, чего страстно желал. Но армии северян по мере своего проникновения на юг вступали в контакт с невольниками – и с ними надо было что-то делать. В какой-то из дней после ратификации в Виргинии (всеобщим голосованием) ордонанса о сецессии на трех чернокожих рабов, которые пришли в форт Монро, предъявил претензии представитель их владельца. Командующий фортом генерал Батлер отказался выдать их на том основании, что они принадлежат гражданину штата, оказавшему сопротивление федеральному правительству и принимавшему участие в сооружении батареи, а стало быть, подлежат конфискации как «военная контрабанда». Использование этого выражения, как признавал позже сам Батлер, не имело ни малейшего юридического основания; тем не менее «техническая неточность», как написал Морз, «не убавила силы этой сентенции, которая отражает здоровый принцип»;[108] она быстро укоренилась в общественном сознании как принцип правильного отношения. Впрочем, она не помогала решить реальные трудности. «Контрабанда» (или беглые невольники) постоянно обнаруживалась в расположении армий северян, и перед президентом встал серьезный вопрос: как ею распорядиться. Тщательно продумывая свою политику, он направил Батлеру инструкцию, которая должна была служить руководством для него и других командиров: генералу не следует противиться возвращению тех, кто сбежал от своих хозяев в рабовладельческих штатах Союза, но – в согласии с Законом о конфискации имущества мятежников[109] – он не должен удовлетворять притязания на задействованных в вооруженных силах Конфедерации. Несмотря на ропот аболиционистов и некоторых радикальных республиканцев, значительное большинство жителей Севера приняли такую политику в качестве временной меры, как вдруг в Миссури генерал Фримонт выпустил прокламацию, которая вновь заострила этот вопрос.
