Но здесь нужно быть осторожными: Реформация не изобрела семью. Почитание Святого семейства оставалось живой частью позднесредневекового христианства. Набожность религиозно-просветительского движения «Новое благочестие» (Devotio Moderna) подчеркивала положительные отношения между супружескими парами и Богом, а связь между мужчиной и женщиной в браке почиталась священной. Брак был орудием освящения, каналом благодати, созданным по образу Христа-жениха, взявшего в невесты Церковь[344]. Протестантские рассуждения, определенно подчеркивавшие роль мужа и отца в христианском семействе, коренилась в этой традиции. Страстный отказ от непорочности и священнического целибата помещал семью и дом в иной контекст, но общий язык в католических и протестантских пастырских сочинениях указывает на общность их корней. Аналогично лютеровское послание помещает женщин морально, интеллектуально и физически ниже мужчин – пример того, что отношение Реформации к женскому полу не полностью изменило христианскую традицию. Нападки на безбрачие духовенства были наглядным свидетельством богословского иконоборчества, но не переворачивали укоренившиеся представления о женщинах, сексе и грехе. Евангелическая мысль традиционно воспринимала женщин как (в медицинском плане) более спокойных, слезливых, слабых и менее рациональных созданий, физически предназначенных для вынашивания ребенка и подчиненных задачам воспроизводства. Женщины, которые выходили замуж, подчинялись супругу и рожали детей, поступали естественно, нравственно и правильно. Однако пессимистичный тон более поздней протестантской литературы XVI–XVII веков по вопросам брака позволяет предположить, что этот образец принимали не всегда и не все. Частые ссылки на долг послушания и женские пороки гордыни, тщеславия и похоти неявно подтверждали, что брак и нравственность оставались насущными проблемами[345]. Идея библейской свободы, пропитанной евангелическим оптимизмом, могла бы сделать протестантство привлекательным выбором для женщин. Но не следует переоценивать подлинность этого выбора или степень, в какой реформированное домохозяйство действительно изменило положение женщин в обществе эпохи Реформации. Как мы видели, отклики женщин на Реформацию были личными и прагматичными, а единственной их постоянной чертой оказалась изменчивость. Сдвиги в принципах учений о спасении были не отвлеченными рассудочными идеями, а частью непрерывного диалога между вероучением, порядком и деяниями, который начался задолго до Реформации и не закончился с ней.
