17 января 1902 года был подписан Англо-японский морской договор, статья III которого в случае войны одного из союзников с двумя и более державами обязывала другую сторону оказать ему военную помощь. Договор давал Японии возможность начать борьбу с Россией, обладая уверенностью, что ни одна держава, например Франция, с которой Россия с 1891 года состояла в союзе, не окажет России вооружённой поддержки из опасения войны уже не с одной Японией, но и с Англией.
Вскоре была опубликована франко-русская декларация, явившаяся дипломатическим ответом англо-японскому союзу: в случае враждебных действий третьих держав или беспорядков в Китае Россия и Франция оставляли за собой право принять все соответствующие меры. Но она имела малообязывающий характер – существенной помощи на Дальнем Востоке Франция своей союзнице России оказывать не желала. И это был очень серьезный звоночек.
И в итоге Россия «попятилась». В конце марта 1902 года было подписано русско-китайское соглашение, по которому Россия обязывалась в течение 18 месяцев (то есть к октябрю 1903 года) вывести войска из Маньчжурии. Вывод должен был быть осуществлён в три этапа по 6 месяцев каждый. В апреле 1903 года российское правительство не выполнило второй этап вывода войск, осознав, что агрессивная политика нового правительства Японии нацелена уже не только на Корею. В ответ Англия, США и Япония заявили России протест против нарушения сроков вывода российских войск.
Затем, в августе 1903 года, японское правительство представило российскому проект двустороннего договора, предусматривавшего признание «преобладающих интересов Японии в Корее и специальных интересов России в железнодорожных – только железнодорожных (!) предприятиях в Маньчжурии». Очевидно, что для японцев именно маньчжурский пункт был главным, не корейский. Токийская «партия войны», и прежде всего ее фанатичный сторонник, посол Японии в Лондоне Гаяси, все время переговоров распространял информацию о том, что война – дело уже решенное, и ему удалось фактически нейтрализовать посреднические усилия Франции для разрешения этого конфликта.
Еще через два месяца Японии был направлен ответный проект, предусматривавший, с оговорками, признание Россией преобладающих интересов Японии в Корее, в обмен на признание Японией Маньчжурии лежащей вне сферы её интересов. Японское правительство такой вариант категорически не устраивал. Дальнейшие переговоры существенных изменений в позиции сторон не внесли, хотя Николай II постепенно и шел на дальнейшие уступки по Корее, и даже на частичные по Маньчжурии.
