Скажем несколько слов о свитерах. Изначально в разных культурах они были частью мужской традиционной одежды — теплое платье ручной вязки для пастухов, моряков и рыбаков, для тех, кто трудится на открытом воздухе в местах с холодным климатом. В начале XX века шотландские варианты свитера были адаптированы к модной английской мужской спортивной одежде и в промежутке между мировыми войнами стали считаться элегантным нарядом благодаря принцу Уэльскому, позднее герцогу Виндзорскому. С тех пор облагородившиеся свитера приспособились ко всем неформальным тенденциям мужской моды, иногда занимая место жилеток; в свое время их подхватили женщины и, вместе с самой идеей строгого костюма, сделали частью своего классического репертуара. Однако в современной женской моде свитера всегда сохраняли бóльшую визуальную свободу, чем в мужской, поскольку вязаная фактура предлагала мобильной женской фигуре широкое разнообразие нюансов. Шанель первой использовала их в женской моде, а не в женской спортивной форме для гольфа. Грубое, мужское происхождение свитеров из низов общества тем не менее сочеталось со способностью растягиваться и облегать тело, щегольски и смело, так что это лишь обогатило слегка странноватую жизнь свитера в новом качестве элегантного наряда. Способствовала рождению новых смыслов в ношении свитеров и ассоциация древнего низкого их происхождения с толстыми зимними чулками и теплым бельем.
В последнее время свитера для обоих полов получили новую жизнь в расширяющейся вселенной тканей машинной вязки, зачастую — из синтетической пряжи. Этот лишь недавно открытый мир, с одной стороны, создает яркие и привлекательные виды новой верхней одежды для всех из того, что раньше было скучным бельем или спортивной формой. С другой стороны, он позволяет новой вязаной одежде, будь то выходной наряд или нижнее белье, быть такой легкой и прозрачной — или, напротив, прочной и эластичной, — какую только может нарисовать воображение. Машинная вязка, сначала сделавшая общедоступными чулки, с тех пор шагнула гораздо дальше, предложив моде настоящего и будущего одну из важнейших областей для развития, создав возможности для подлинно новаторских базовых форм, которым еще предстоит возникнуть.
В конце XX века стесненность, явно ассоциируемая с женскими платьями и мужскими костюмами, вызвала бунт против втискивания пола в рамки. Насмешкой над строгим разграничением полов стали игры с переодеваниями. Мы уже видели, как непреклонно поддерживались эти условности в первой половине XX века, хотя женщины и экспериментировали с мужскими нарядами. Чтобы одежда выражала более радикальную форму равенства мужчин и женщин, в последнее время понадобилось нечто большее, чем просто переодевание в мужские костюмы. Заметим, что оно слишком сильно отдает признанием мужского господства и подчинением ему, если только не совершается игриво, шутки ради. Вид женщин в полностью традиционных мужских костюмах, фраках или женских брючных костюмах с галстуками по-прежнему отдает все той же женственной провокационностью, которая по-своему привлекательна, однако вовсе не предполагает подлинного равенства полов. Настоящее решение было найдено в другом: в том, чтобы одеваться как дети.
