Данило Иванович сам образумился, опять за ум взялся. Строже стал, суровей. Ребят со школы сам встречал, тетрадки стал смотреть. «Учитесь, ребята! Учитесь!» Зашпынял мальчишек. Один уже десятую группу заканчивал, и вдруг война, забрали парня, а осень — другой сам ушел.
Немец был — спокою не было, только и знают полицаи — в дом лезут. «Где сыновья? — орут. — Где старик?..»
Известно где, раз с вами нету, значит, там...
Орали они больше для страху, чтобы из дому какую-нибудь вещь стянуть. Поорут, поорут, смотришь — пальто дедово аль костюмчик ребят и взяли, чтоб им добра не было!.. В сорок третьем вернулись наши. Ушел на службу и предпоследний, Всеволод. Стрелком-радистом на самолете летал, почти до окончания войны письма от него шли.
Прикончили германца да за японца взялись. Получила последнее письмо: «Мама, на восток летим. Жди, скоро встретимся...»
Ан не судьба. Прислал командир ордена Всеволода, фотографию, письмо сам писал... Вот оно...
Ильинична встает, зажигает свет и только тут понимает, что рассказывала она все вслух.
— Ишь, как одной-то, и погоревать не с кем.
А плохо с Данилой стало у них после войны. Вернулся он весь в орденах, а я — месяца не прошло — последнего, младшего, похоронила. В шахте он работал, хоть и малолеток был. В те времена на это не смотрели, женщины, девчонки — все уголек добывали. Меньшой-то отчаянный по характеру вышел. Вместо того чтобы по сбойке лезть, в скип с товарищем забрался, а в этом скипу-то не то что людей, уголь не всегда на-гора доставляли.
Зацепился скип на полпути, и вывалились ребята, товарищ ноги поломал, но жив остался, а мой младшой — насмерть... Пришел Данило.
«Где ребята?»
«Нет ребят...»
«А младший-то, Володя? Не уберегла?!»
С тех пор и жизнь у нас не заладилась. Плохо жили... Все Данило. Сколько горя пережил... Да еще работа такая...
Я вот, считай, еще крепкая, а он чуть жив... Ильинична начинает вспоминать хорошее и удивляется, сколько у них с дедом было счастливых дней.
«Вот когда думаешь о плохом — то только плохое и прет в голову! — сердится она на себя. — Чай, полжизни прожили радостно!»
Ильинична встает, выходит на порог и зовет Внука. «Не уберегла старикову радость. Небось с ним уехал, небось успел к автобусу», — успокаивается Ильинична.
Засыпает она в добром настроении, уверенная, что Внук на рыбалке, и сны до позднего утра снились ей только о счастливо прожитых днях.
Проснулась Ильнична поздно, вспомнила о Внуке и забеспокоилась. «Пойти попытать ребятишек, может, кто схватил. Котенок-то — шут с ним, а скандалу не оберешься», — одеваясь, думала она.
