В 1639 году французские пираты захватили островок Тортугу, лежащий у северных берегов Эспаньолы, у самого входа в Багамский канал. Тортуга стала важнейшей пиратской базой в Карибском бассейне. Внутренние же районы Эспаньолы превратились в огромную пиратскую ферму. Охотники и скотоводы Эспаньолы вели заготовку мяса для пиратских флотилий. Без солонины с острова Эспаньола пиратам и война была бы не в войну. На местном наречии (пираты говорили на странном англо-франко-голландском жаргоне) солонина называлась буканом, и пираты, постоянные ее потребители, присвоили себе кличку буканьеров[7].
Пиратские гнезда, не всегда, впрочем, постоянные, были также на острове Санта-Каталина (Провиденс), у берегов Центральной Америки, на острове Невис (Малые Антильские острова), а с 1655 года, после того как Англия захватила у Испании Ямайку, этот большой остров стал, пожалуй, еще более важной пиратской базой, чем Тортуга.
Во всех этих пиратских «республиках» во второй половине XVII века обитало тысяч двадцать-тридцать буканьеров, и приток новых поселенцев возрастал на протяжении всей этой эпохи.
Пиратские и полупиратские острова лежали по соседству с английскими, французскими и голландскими колониями, которые в 20–50 годах XVII века возникли на Малых Антильских островах и на Ямайке.
Эти англо-франко-голландские острова превратились в сплошную сахарную плантацию. Король-сахар вытеснил все прочие тропические культуры, а его победное шествие сопровождалось стремительным ростом плантационного хозяйства, основанного на рабском труде[8].
Главная английская сахарная колония – остров Барбадос – в 1645 году насчитывала свыше одиннадцати тысяч мелких белых фермеров и пять тысяч восемьсот негров-рабов. А в 1667 году здесь было 745 крупных плантаторов и 82 000 рабов.
Разоренные белые фермеры уходили к пиратам на Тортугу и Эспаньолу, туда же бежали со «сладкой каторги» черные и белые рабы. Поэтому национальный состав в пиратских поселениях был очень пестрым. Преобладали англичане и французы, часто попадались голландцы, довольно много было негров и мулатов.
Буканьерская вольница осела в непосредственной близости от сахарных колоний, однако сколько-нибудь серьезной опасности для колониальных властей и плантаторов пираты не представляли.
Организаторы пиратского промысла направляли кипучую энергию этой вольницы отнюдь не на освободительную борьбу против сахарных магнатов. При поддержке английских, французских и голландских губернаторов сахарных островов пиратские боссы вели охоту на корабли Золотого флота, попутно опустошая прибрежные селения в испанских владениях.
