Мысли Говарда замерли на полуслове, когда он увидел фигуру, быстро идущую к зданию. Нет. Быть того не может. Быть не может, ты мертв.
Марк Ротт. Он был одет в какую-то футболку с джинсами, он был виден лишь издалека, но Говард достаточно времени провел со своим племянничком, чтобы узнать его даже отсюда.
Марк. Это не можешь быть ты. Ты мертв, и твое тело похоронено на…
Взрыв. Похороны. Смерть Рэма. То, что все это — звенья одной цепи, стало доходить до Говарда быстро, но все-таки сложиться в цельную картинку не успело: Марк зашёл по ступенькам в здание резиденции, а еще через две секунды новая вспышка боли уронила Говарда на колени.
Попутно глава Роттов отметил, что еще несколько человек из числа панически снующих вокруг упали вместе с ним, а другие, как ни в чем не бывало, подолжили свою беготню. А еще — что звуки с первого этажа стали громче. Кажется, битва дошла дотуда.
Что происходит? Почему тот, чью смерть он видел лично, жив и здоров, и знает ли об этом Белецкий?
Думать обо всем этом времени не было. Да, может, это и не Марк? Когда тот скрылся из виду, Говард снова засомневался. Очень похож?.. Да ещё и издалека. Должно быть, да, не он.
А вот Оскверненные вот-вот будут здесь, а все его варианты побега оказались невозможными. Нужно было хотя бы вооружиться: кем-кем, а трусом Говард не был, и собирался встретить врага во всеоружии. Он все-таки глава клана, а не какой-то охранник…
Нет, нет, нет. В драке ему долго не протянуть. Он, конечно, глава клана, и мечник, как и его покойный братец, но против толпы гребаных зомби это мало чем поможет. Унесет с собой десяток-два, а что потом? Нет, главное — выжить.
«Думай, Говард, думай!..» — он двинулся выше, на третий этаж. Если монстры вот-вот будут здесь, нужно оказаться там, докуда они не дойдут. Может, чердак? Но на лестнице сновало полно народу, впавших в ту же панику, что и он сам, и он отмёл эту мысль.
«Представь, что ты Белецкий. Мог ли ты сделать резиденцию с одним входом, без пути к отступлению? Разумеется, нет. Такой хитрый и изворотливый сукин сын, как Вульфрик, наверняка придумал бы себе десять вариантов отхода».
Оказавшись там, откуда шум битвы снова был слышен меньше, Говард остановился. Убегать, не зная, куда он убегает, глупо. Нужно обдумать все. Без паники. Без паники.
«Итак, я Белецкий. Я сижу в своем кабинете, и тут враги… что я делаю? Выхожу из кабинета… стоп, а если враги стерегут под дверью? А если у меня всего пара секунд?»
