И когда я уже почти закрыл обгоревшие веки, моё затуманенное сознание привлек звук, исходящий откуда-то снизу.
Моргнув и силой перекатив голову в нужную сторону я увидел нечто странное:
Пару спокойно поднимающихся вверх по ступенькам силуэтов мужчин в черных куртках. Я не был уверен в том, что происходящее не галлюцинация моего умирающего мозга, да и их слова смешались в одну неразборчивую кашу у меня в голове. Единственное, что удалось запомнить перед смертью, это как надо мной склонился тот из них, что был повыше. Он закачал головой и похлопал своего спутника по плечу.
— Поверить не могу, что нам не врали, Укольцев.
Холодный металл под спиной. Я чувствую его, не видя.
Затяжной хрип — первый вдох. Жуткий, протяжный.
Мерзкий сладковатый запах, въевшийся в ноздри. Заставляет нос чесаться.
Кожа как будто всё ещё пылает. Как будто — потому что рассудок понимает, что это фантомная боль, последний отголосок пережитого ада. Вот только телу всё равно: оно чувствует боль так же, как если бы та была реальной, и постоянно ждет, когда нахлынет волна жара и кожа начнет плавиться.
Это не заканчивается. Сколько я не пытаюсь себя переубедить — стойкое чувство не исчезает.
Тем не менее, я силой воли заставляю себя переключиться на реальные ощущения тела. Так, металл… если он чувствуется даже через фантомную боль, значит — он первая зацепка. Металл, металл, что ещё…
Кажется, меня покрывает слой плёнки или чего-то в этом роде. Что-то тонкое, прохладное и…
Я открываю глаза, выныривая из тошнотворного полузабытья в реальность.
Простыня. Вот что это такое. Я накрыт простыней с головой. Ох, нехорошее предчувствие…
Скинув простыню, я приподнялся на локтях и осмотрелся.
На мне, разумеется, не было ни нитки — не считая этой самой простыни. Осторожно встав со стола, я закрепил её на бёдрах и, пошатываясь, оглянулся.
Гадать о том, что это за помещение, не приходилось — вид комнаты говорил сам за себя. Металлический стол, на котором я лежал, и соседние такие же — пустые. Открытые двери камер в стенах — в них обычно хранятся трупы. Белый потолок и тусклая, потрескивающая лампа накаливания.
Морг. Раньше бы я сказал, что это последнее место, где мне бы хотелось оказаться, однако сравнивая с тем адом, что пришлось пережить во время побега из небоскреба… скажем так, приятна прохлада даже убаюкивала. Учитывая количество смертей, которые я пережил, даже странно что в морге удалось очутиться только сейчас.
