Благо, очнувшись, я хотя бы понимал, что именно меня убило. Не знаю сколько конкретно времени я пролежал мертвым, но огонь использовал каждую секунду, чтобы загнать меня в еще большую ловушку чем прежде. Перевернувшись, я посмотрел на свисающий длинными кусками натяжной потолок у меня перед глазами. Тающий пластик активно капал на пол, подобно воску со свечки, разжигая огонь еще сильнее. Пылала добрая половина помещения и полежи я еще несколько минут на месте, то проснулся бы с хрустящей корочкой, что, наверное, помешало бы мыслить трезво.
Почему-то эта мысль меня позабавила и я издал нечто похожее на смешок. Кем бы ни был убивший меня ублюдок, он понятия не имел о наших странных взаимоотношениях со смертью.
Эта мысль придала мне воли приподняться и снова посмотреть на объятые огнем двери наружу. Вариантов было немного, нужно пробиваться сквозь этот ад силой. Собрав себя в кулак, я встал во весь рост. Ползать в приседе, учитывая ситуацию, было контрпродуктивно. Нужно делать всё быстро, а не безопасно, ведь для последнего уже было несколько поздно.
Снова уткнувшись лицом себе в локоть я уверенно зашагал к выходу. Спустя несколько секунд я пробился через дым и встал прямо перед упавшей на землю дверью.
Хорошо, Марк. Возможно будет немного больно, но ты сможешь выбраться. Нужно просто немного…
Я вновь закрыл глаза и попытался вдохнуть, только чтобы разразиться очередным приступом кашля. Слегка согнув колени, я приготовился пробежать через пламя. Если буду достаточно быстрым, мне удастся преодолеть пожар в два счета, а там останется только спуститься вниз.
Увы, моему плану помешала некстати обвалившаяся световая установка сверху.
Так я умер в этой телестудии в третий раз.
Меня пробудил жар. Быстро окинув себя взглядом, я обнаружил, что на часть моей правой штанины перекинулся огонь, а сам я нахожусь в импровизированной духовке. Стены рядом со входом обуглились, телестудия окрасилась в красно-рыжие тона, а поту понадобилось всего несколько секунд, чтобы залить мне лицо.
Выбравшись из под горячей железки, что вырубила меня своим падением, я тут же принялся сбивать огонь со штанов. К несчастью, сделать это мне не удалось. Пламя распространялось все дальше по одежде, как бы сильно я не пытался бить по нему ладонями.
Вдох. Выдох.
Внутри смешалось сразу всё — боль, злость, раздражение от дискомфорта. И когда я был готов уже руками ломать стены только чтобы добраться до свежего воздуха, когда стало понятно, что в этом помещении больно даже дышать… сзади раздался до тошноты знакомый рык.
