— Правильно, если не наглеть, то всё объяснимо!
— Да, все верят, даже дорогу в Сталинград отжать пытались, но куда им против нас. У нас не стаб, а действующий артиллерийский музей, а есть калибры и посерьёзней. Соседи быстро сообразили, что дружить надо, и мы им снаряды поставляем.
— Сталинград выдумка?
— Нет, почему выдумка. Всё правда. Я туда доходил. У меня в одну сторону почти четыре месяца ушло, всю дорогу на брюхе прополз. Ни о каком транспорте там даже речи быть не может, даже современные танки порвут.
— Я эту легенду слышал, но думал, что байка дурацкая.
— Я, Резак, сам так думал, но интересно было, а как пришёл, так и охренел. Никакие фильмы этого не передадут. Город в руинах, везде пожары, сразу после перезагрузки из кисляка самолёты немецкие разлетаются, стрельба, взрывы, настоящая война! Еле ноги унёс! Потом туда твари приходят. Представляешь, миллионы заражённых! Идёт стрельба, бой, самолёты над тобой летают, а потом всё это волной тварей накрывает. Они толпой идут, целые городские кварталы заполняют. Зрелище жуткое. Я туда даже не ходил, издали в бинокль посмотрел.
— А как ты по пеклу прошёл?
— Есть у меня умение. На меня заражённые внимания не обращают, только самые крупные. Вот с ними плохо, а мелкие меня вовсе игнорируют. Это редкое, но обычное умение, просто у кого-то оно сильнее развито, а у кого-то слабее.
То, что мне говорил Свят — это разрывало все мои понятия и правила о том, что я раньше знал о внешниках. Здесь, почти под самым пеклом, среди десятков поселений, находились самые настоящие внешники, которые собирали кишки, торговали оружием, ещё и организовали транспортировку и переселение сюда безнадёжно больных детей и всё это под носом у десятков стабов, города называющих себя стронгами и рассказывающими на каждом углу, как они совершают карательные рейды. Хотя, если честно, я всего несколько реальных историй знаю и половину из них от Блохастого слышал. Вот там ребята по-настоящему развернулись в борьбе за независимость Стикса, а всё остальное — мелкие пакости и партизанщина.
— Свят, а зачем ты мне первому встречному всё это рассказываешь?
— А ты не первой встречной. У нас, Резак, всё страшно секретно, а как тебя увидел, так накатило. Когда я сюда попадал, у меня большие проблемы со здоровьем были и профессия странная, вроде альтернативной биологии. Я неизлечимый был, денег не хватало, только на таблетки, чтобы жизнь поддерживать. Мне тут работу и предложили, мол, самое то для тебя. Одни отморозки и безнадёга попадает, и профессия у тебя подходящая. Оплачиваем мы тебе лечение, пока тебя тут не пристрелят или дырку в химзащите не поймаешь. На меня, когда сюда попал, в первый же день, как накатило! Вышел из бункера, противогаз снял, к небу поднял и как заору: «Верую! Верую! Верую!».
