Ты, наверное, голодна? — императрица ласково улыбнулась. — Я принесла тебе вкусной еды.
— Я безмерно признательна вашему величеству… — растерянно проговорила я. Её величество ещё раз улыбнулась.
— Оставьте нас, — чуть повернув голову, велела она. Служанки вышли, тюремщики тоже исчезли с глаз. Только одна барышня Юнэ осталась стоять как статуя, видимо, её приказ не касался. Императрица присела на топчан и жестом пригласила меня сесть рядом.
— Кушай, — видя, что я медлю, сказала она. — А мы пока побеседуем.
Я несмело взялась за палочки.
— Ваше величество, могу я спросить… что с моей дочерью?
— Не беспокойся, дорогая, о ней хорошо заботятся. Она с няньками уже доставлена во дворец Полночь, ей нашли хорошую кормилицу. Когда его величество вернётся во дворец, он выберет малышке имя.
Я отправила в рот кусочек рыбы в маринаде, чувствуя одновременно облегчение и напряжение. Ксиши ничего не грозит, слава богу, император намерен признать внучку, и императрица не против, несмотря на то, что бросила меня в темницу. Но раз кормилица, раз дворец Полночь… значит, быстро я отсюда не выйду. Либо меня выкинут из дворца без дочери. И с каких это пор я стала для императрицы дорогой?
— Скажи, Соньши, ты ведь любишь моего сына?
На этот вопрос был возможен только один ответ:
— Да, ваше величество.
— И ты предана ему?
— Да, ваше величество.
— Я тебя понимаю. И ни в чём не виню. Каждая девушка мечтает попасть в гарем если не к моему мужу, то к моему сыну. И прибегнуть для этого к привороту, творить колдовские обряды — не самый худший грех, какому доводилось совершаться в дворцовых стенах.
— Но я не…
— Тс-с-с! Я же сказала, что ни в чём тебя не виню. Однако ты должна понимать, что перешла границы. Всего лишь привораживать его высочество, не причиняя ему вреда — это одно. За такое ты могла бы отправиться в монастырь, замаливать грехи. Но привезти степную шаманку и с её помощью затуманить разум наследника, чтобы он ради этих варваров-степняков забыл свой долг перед отцом и государством — это совершенно другое.
Действительно вкусная рыба встала поперёк горла. Я медленно положила палочки.
— Конечно, сперва ты не предполагала такого. Что эта Цаганцэл тебе пообещала? Вечную любовь Тайрена и покорность всем твоим прихотям? Впрочем, это уже не важно, потому что за помощь колдуньи приходится платить. Ты и заплатила. И теперь оказалась здесь. Скоро мой брат, ван Лэй, как правительствующий начальник, допросит тебя совместно с помощником судебного министра. Хорошенько подумай, что ты должна им сказать. Обещаю — чистосердечное признание без запирательств подарит тебе белую смерть.
